История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Маргерит Дюрас. «Боль»

Поражение с песнями?

У I Мировой войны был и положительный результат: она способствовала появлению манихейского дискурса. Каково количество французов, отказавшихся начиная с 1940 года слушать мазохистские проповеди восьмидесятилетнего маршала, злобного антисемита? Горстка. Что же, было сорок миллионов сторонников Петена? Возможно. Историк не адвокат и не прокурор.

* Пер. М. Злобиной.

он пытается понять персональный выбор миллионов мужчин и женщин, едва выбравшихся из паники, вызванной сокрушительным поражением, и оказавшихся перед лицом полного ошеломления. Два миллиона оглушенных узников, убежденных в собственной невиновности, наивно верящих в непременное освобождение. «Быть узником—это всегда горе, а не честь» (Анри Френе). 28 июня 1940 года газета La Croix опубликовала проповедь монсеньора Сальежа, архиепископа Тулузского, в которой читаем: «Просим у Тебя, Господи, прощения за то, что мы выгнали Бога из школ, из залов суда, из нации <...>. Что бы дала нам легкая победа в 1940 году?»⁷ Монсеньор Бодрийяр приветствовал нападение нацистов на СССР: «Настало время нового крестового похода. Я утверждаю, что Гроб Господень будет спасен». Поль Клодель пишет 6 июля 1940 года: «Франция освобождена после шестидесятилетнего ига радикальной антикатолической партии (преподаватели, адвокаты, евреи и франкмасоны). Правительство вспомнило Бога и отдало монастырь Гранд-Шартрез монахам. Появилась надежда на то, что будут отменены всеобщее избирательное право и парламентаризм». Интеллигенция ведет себя осторожно (Андре Жид отказался подписывать петицию против казни заложников в Шатобриа-не, Андре Мальро вступил в контакт с Сопротивлением лишь в 1943 году) или же решительно поддерживает вишистов: Колетт, Поль Моран, Жак де Лакретель, Мак-Орлан пишут для Combats, газеты вишистской полиции; Альфред Фабр-Люс публикует в 1942 году «Антологию новой Европы», где прославляет французских писателей, пионеров национал-социализма; Дерен, Вламинк и Майоль выставляются в Германии; Дриё Ла Рошель, Бразийак, Терив и Шардонн встречались с Геббельсом в Нюрнберге. Звезды экрана не отстают: Альбера Прежана, Робера Ле Вигана, Даниель Дарьё, Вивиан Романс с почетом принимают за Рейном. В фильме Марселя Паньоля «Дочь землекопа», снятом в 1940 году, героиня забеременела от летчика, позже пропавшего без вести, который потом нашелся и пришел заглаживать вину под «речь» Петена. В1945 году эту речь заменили «призывом» Шарля де Голля. Считается, что в том или ином качестве на нацистов работали около 3 боо ооо французов. Это заключенные, добровольцы, члены вишистских трудовых отрядов (STO), работники французских заводов, полностью контролируемых оккупантами. Участники движения Сопротивления (около 250 ооо) столкнулись с трудным выбором: партизанская борьба, ошибки при ликвидации предполагаемых доносчиков (по данным Комитета истории II Мировой войны, было «вычищено» 12 ооо человек, из которых отнюдь не все были невиновными). Что касается бежавших из концлагерей, то многим это удалось за счет гибели товарища; их неминуемо настигал «синдром выжившего» — посттравматический синдром, о котором речь пойдет ниже. Под Верденом были хорошие (мы) и плохие (они). Вот двое: участник Сопротивления, который «заговорил» под пытками или если на его глазах пытали его ребенка, и человек, который никогда не вступал в Сопротивление (он может апостериори придумать себе биографию). Кто из них хороший? Кто плохой? У кого есть право судить? И кто может знать, что произошло на самом деле? Часто жертвы выбирают молчание. Дети никогда не рассказывают о побоях.

Франция оказалась в лагере победителей. Ничтожная часть французов стала символом героизма, а подавляющее большинство избежало рисков. В основе будущего—память и забвение. Память? Каждому политическому деятелю, кто был взрослым в 1940-е годы, задавали вопрос: «А что делали вы в то постыдное время?» Жоржа Марше упрекали в том, что он был в ви-шистском трудовом отряде, Франсуа Миттерану ставили в вину орден «Франциск Галлик», награду вишистского правительства (которую он получил, уже когда выбрал стезю подпольщика). Забвение? Начиная с 1950-х годов политический класс пересматривает отношение к вишистам. В 1947 году Робер Шуман и Рене Коти, голосовавшие ю июля 1940 года за передачу всей полноты власти Петену, были один—председателем Совета, другой—министром, а семь лет спустя Коти стал президентом Республики. Антуан Пине, также сторонник Петена в 1940 году, уже в 1948 году стал министром (Ж.-П. Азема).

Шоа .