История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Разумеется, эволюция не была ни повсеместной, ни окончательной. В основном она затронула торговлю в центре города, а не по окраинам; изменения коснулись в первую очередь продавцов одежды, обуви и бытовых электроприборов, а ситуация булочников и бакалейщиков в основном осталась прежней. Во многих небольших городках недифференцированность пространства сохраняется, однако покупатели теперь более сознательны и стараются не беспокоить хозяев магазина в нерабочие часы. Ремесленники, в большей мере, чем продавцы к лавкам, привязанные к своим мастерским, в которых они иногда работают по вечерам и воскресеньям, не решаются перенести жилье в другое место. Если же они и живут в отдельном доме, то он находится в непосредственной близости от мастерской. И все же общая тенденция к изменениям налицо.

Это можно увидеть на примере представителей свободных профессий. Что касается нотариусов, судебных исполнителей, адвокатов и в особенности врачей, они крайне ревностно относятся к сохранению своего либерального статуса и независимости. Однако даже в этой среде юридический статус иногда меняется. Сначала врачи стали декларировать своих жен как секретарей, получающих зарплату: супруга, как и раньше, отвечала на телефонные звонки и открывала дверь пациентам, но теперь она получала за это зарплату и имела страховку. Стали появляться так называемые полные товарищества*. Все это не отменяет взаимопроникновения частной и публичной жизни. Но вот что важно: врачи больше не живут рядом со своим кабинетом, а юристы — поблизости от контор. Отныне невозможно воспользоваться их услугами в нерабочие часы, вызвать семейного врача ночью... Звонить по телефону бесполезно: доктора не будет на месте. Он теперь оберегает свою частную жизнь и не допускает в нее пациентов.

Таким образом, мы видим, как во французском обществе устанавливается четкое разделение частной жизни и профессиональной деятельности. Эта новая норма так сильна, что действует даже для тех видов деятельности, в которых отношения с клиентурой не угрожают частной жизни. Здесь необходимо отметить и тендецию к разделению трудовой и частной жизни в крестьянской среде. Это движение возникло в XIX веке, когда между общей комнатой и хлевом была возведена стена, но оно

* Участники полного товарищества, заключив договор, занимаются предпринимательством от имени товарищества и отвечают по его обязательствам своим имуществом. В настоящее время устаревшая форма предприятия.

не развилось повсеместно: в лучшем случае можно говорить о фермах в провинциях Нормандия и Бос, где жилой дом помещался на одной стороне двора, а хлев, амбар и другие хозяйственные постройки—на другой. Содержание домашней птицы и скота требовало наличия поблизости обслуживающего персонала и кормов. Теперь в этом нет необходимости. В богатых регионах сельскохозяйственные производители, которые прекратили заниматься скотоводством и перестали зависеть от своего стада, строят себе современные дома на приличном расстоянии от амбаров и складов, где хранятся их инвентарь и урожай. Например, в Босе Эфраим Гренаду в 1965 году переселился в дом, построенный, по его словам, чтобы жить там, когда он отойдет от дел⁷.

Это теперь делается не для того, чтобы сохранить приватность,— ей ничто не угрожает ни на ферме, ни на вилле,— а для того, чтобы раз и навсегда разделить работу и частную жизнь, которые отныне противопоставляются. Между этими двумя мирами, которые в начале века смешивались, появилась четкая граница.

Работа и места работы

Аналогичная эволюция идет и в местах работы, которые перестают выполнять любую иную функцию, кроме основной.

Первые заводы с нечеткими границами В XIX и вплоть до начала XX века заводы не имели четкой организации. Цеха устраивались там, где для них было место, а не исходя из соображений логистики. Наиболее известен пример заводов Renault®: производственные корпуса в Бийан-куре были расположены в полнейшем беспорядке и занимали около сорока различных зданий, часто на приличном расстоянии друг от друга; жилые дома были переделаны в производственные помещения, и случалось поднимать и спускать тяжелые объемные детали по узким, а иногда и винтовым лестницам. Таким образом, транспортировка грузов на предприятии была трудоемким делом; если речь не шла о чем-то очень тяжелом, прибегали к использованию детского труда. В производственных помещениях шло бесконечное беспорядочное движение. Порой трудно было понять, где завод начинается, а где заканчивается: чтобы попасть из одного цеха в другой, надо было пересечь улицу или двор, в который выходили окна жилых домов. Также было нельзя быть уверенным в том, что рабочий находится на своем рабочем месте — столько у него было поводов для хождений по предприятию. В результате непродуманной организации рабочего пространства место работы и жилье были плохо отделены друг от друга.