История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

То, что легализация контрацепции была этапом на пути к легализации абортов, стало ясно 5 апреля 1971 года, когда в газете Le Nouvel Observateur был опубликован «Манифест трехсот сорока трех»; подписавшие его женщины, Сплошь персоны известные, заявили — если не сказать декларировали, — что делали аборты. Аборт выходил из сферы тайного, о нем стало можно говорить. Манифест и тексты, которые за ним последовали, рассматривали проблему абортов с абсолютно новой точки зрения. Произошел этический переворот, и теперь абсолютно аморальным считалось вынашивать нежеланного ребенка. Тело—это не машина, и принудительное материнство является неуважением по отношению к акту рождения новой жизни. Требуется относиться с уважением к матери и к ребенку, который должен родиться. Материнская любовь может проявиться в полной мере только в том случае, если ребенок будет желанным. Вообще, речь шла не о выборе между тем, делать или не делать аборт, а о том, делать его подпольно или в медицинском учреждении. Хотя нам не хватает достоверных статистических данных, тем не менее можно утверждать, что в 1970-е годы делалось по боо ооо подпольных абортов в год: ;оо женщин от этого умирали и около 20 ооо навсегда оставались бесплодными. Гинекологам хорошо известно, что 20% их бесплодных пациенток—это те, кому сделали неудачный аборт. Царит тотальное лицемерие: полиция остерегается преследовать женщин, сделавших аборт, а правосудие—осудить их в соответствии с законом от 1920 года. По мнению историка Теодора Зельдина, в период между 1920 и 1939 годами только 350 дел дошло до суда, и присяжные часто отказывались выносить обвинительные вердикты. Начиная с 1945 года в Париже функционировали «подпольные роддома», в которых проводилось искусственное прерывание беременности. Исследование 1947 года показало, что 73% женщин, делавших аборты, были замужем и действовали с согласия мужей. «Манифест трехсот сорока трех», несмотря на свою провокационность, поднимал вопросы, заботившие правительство. Премьер-министр Жак Шабан-Дельмас намеревался создать «новое общество», и Робер Булей, министр здравоохранения и социальной защиты в его правительстве, создал комиссию, призванную изучить проблему абортов; доктор Пьер Симон возглавил группу своих собратьев с различными политическими взглядами — профессоров Мильеса, Мате, Минковски — и посоветовался с католическими и протестантскими теологами. Казалось, законопроект вот-вот будет представлен, но 5 июля 1972 года Жак Шабан-Дельмас уходит в отставку (правильнее было бы сказать—его увольняют). Проект будет подхвачен правительством Ширака, и министр здравоохранения Симона Вейль доведет его до успешного принятия. Наконец, появляются последние подзаконные акты к закону Нойвирта, и «закон Вейль» успокаивает общественное мнение: опрос, проведенный Французским институтом общественного мнения (IFOP) в мае 1975 года, показывает, что 93% женщин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет хотят планировать рождение детей; 74% хотели бы, чтобы их дети получали информацию о контрацепции.

Несмотря на проклятия профессора Лежёна, вдохновителя группы «Дайте им жить!», обвинявшего доктора Симона в том, что у него «руки в крови маленьких французов», «закон Вейль», конечно же, разрешает проведение абортов, но таит в себе положения, призванные отговорить от процедуры. Пациентку принимает врач, который подтверждает беременность, узнает о причинах желания прервать ее и передает пациентку консультантке «Путеводителя по искусственному прерыванию беременности». Эта консультантка настаивает на том, чтобы пациентка ознакомилась с возможностями, которые предоставляются женщине, если она решится сохранить ребенка (в первых версиях этого справочника не было даже списка лечебных учреждений, где производились аборты). Количество абортов известно точно, потому что каждый врач, проводящий такую операцию, обязан был заполнить сертификат. Цифры таковы:

• 1976: 134173, или 18,7% от количества родов;

• 1980: 171218, или 21,4% от количества роДов;

• 1983: 181 735, или 21,4% от количества родоЬ.

Эти цифры, относительно низкие по сравнению с оценками, предшествовавшими закону от 1975 года, наводят на мысль, что подпольные аборты все же проводились. Что же касается количества осложнений, которые вызывает искусственное прерывание беременности, даже проведенное безупречно, то сведений о них нет, но можно предполагать, что желание прервать беременность, каковы бы ни были мотивы этого решения, часто вызывает чувство вины.

РОДЫ БЕЗ БОЛИ