История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Парадокс этого эмансипированного конформизма не орга-ничивается образом жизни и потреблением. Он затрагивает также ценности и идеи. Медиа нашептывают на ухо каждому нравственные принципы настоящего момента. Все считают себя очень информированными и приветствуют освобождение Камбоджи, чтобы спустя несколько лет узнать об ужасах кровавого режима Пол Пота. Человек полагает, что думает самостоятельно, но повторяет мнение хроникера. Радио распространяет анонимные откровения о сексе, автор которых ждет здравых советов. Даже воображение подвергается внешнему влиянию, и в своих мечтах каждый заимствует что-то едва уловимое из общих фантазий. Какой историк определит, чем сексуальные практики обязаны кинематографу?

Речь, однако, идет не о заговоре, а о самом функционировании нашего общества. Медийные персоны и рекламщики не манипуляторы макиавеллистского толка, которые навязывают идеологию: таких намерений у них нет. Наоборот, они представляют собой некую туманность с неясными контурами, где никто не обладает настоящей властью. В рамках этой группы каждый попросту выполняет свою работу. Но медийная сеть такова, что все, не сговариваясь, интересуются одновременно одним и тем же и имеют схожее мнение. Смотрящая, слушающая, читающая публика поддерживает рекламщиков и является причиной их успеха. Журналисты полагают, что описываемые ими сюжеты интересуют общество, а общество верит им, пока они не становятся скучными и утомительными... А чтобы не начать утомлять аудиторию, надо обращаться к каждому в отдельности. В отношениях медиа и публики коммуникация заменяет информацию.

Коммуникация заменяет информацию

Информация представляла публичные вопросы как таковые, в общем виде. Коммуникация же стремится сделать факты личным делом каждого: она затрагивает общие проблемы на примере частных, драматизирует, взывает к чувствам аудитории. Она пытается заставить зрителей и слушателей пережить события, как если бы они сами были действующими лицами, и таким образом стирает границы между частным и общим.

Публичные персоны

Частная жизнь отдельных людей, интересующая публику Посмотрим на жизнь публичных персон. Действительно, некоторые виды деятельности делают «публичными» тех, кто ею занимается. Речь идет о зрелищах и о политике. Успех актера, певца, чемпиона (в той мере, в какой спорт является зрелищем) или политика пропорционален количеству людей,

\

которые его знают. Но просто «знать» недостаточно: публика жаждет подробностей и хочет ворваться в частную жизнь публичных персон.

Это желание не ново. Жизнь кумиров всегда интересовала и привлекала публику. Однако существовал барьер, который эти кумиры в некоторых обстоятельствах уничтожали и становились в позицию ролевой модели хорошего вкуса и манер. Случалось, что этот барьер прорывали силой, и тогда речь шла о скандале, как в деле Кайо*. В наше время, наоборот, наблюдается тенденция к тому, чтобы стереть этот барьер. Звезды, желающие обрести популярность, чтобы расширить свою аудиторию, с удовольствием впускают публику, в первую очередь журналистов, в свои дома, рассказывают о своих предпочтениях, любовях и проблемах. Средства массовой информации культивируют этот литературный и фотографический жанр, который очень интересует читателей. Добровольные откровения часто усеяны выдумками журналистов: культ «олимпийских богов»⁷⁸ продается хорошо. Вскоре начинается настоящая травля звезд: объективы телекамер и фотоаппаратов стараются поймать их за оградами их владений. Чтобы юридически закрепить принцип уважения частной жизни и сдержать посягательства на нее, потребовался закон, принятый 17 июля 1970 года.

Как живые воплощения профессионального успеха «олимпийцы» кажутся недостижимыми, однако в частной жизни это обычные мужчины и женщины. Подобная смесь близости и дистанцированности превращает их в образцы для подражания⁷⁹. Граница между частным и публичным нарушается: выход на сцену частной жизни публичных людей — подлинной ли?—обеспечивает эффективное взаимопроникновение норм,

* Знаменитый судебный процесс 1914 года: Генриетта Кайо, жена политика, экс-премьера Франции Жозефа Кайо, застрелила редактора газеты «Фигаро» Гастона Кальметта, публиковавшего компрометирующие материалы о ее муже. Она была оправдана: адвокату удалось доказать, что убийство было совершено в состоянии аффекта. — Примеч. ред.

про которые уже нельзя сказать, являются ли они публичными по своему происхождению или частными по назначению.