История человечества в великих документах

Вначале церковь пыталась давить на Лютера, но с религиозными фанатиками такое не проходит – это его только раззадорило. Каждая угроза со стороны Рима приводила только к новым претензиям виттенбергского монаха к католической церкви. Булла «Восстань, Господи!» была подписана папой 15 июня 1520 г. и стала последней каплей керосина для костра Реформации. Папская канцелярия не придумала ничего лучше, чем перечислить в столбик все основные тезисы Лютера, ещё больше способствуя их популярности в Германии:

«Заблуждается тот, кто считает, что индульгенции целительны и полезны для духовного блага… Римский понтифик не является наместником Христа, в лице Петра поставленным Самим Христом над всеми Церквами всего мира… Сожжение еретиков противоречит воле Духа».

К тому времени известность Лютера и его призывов уже невозможно было игнорировать. Печатный станок Гутенберга, начавший работу именно с печати индульгенций, теперь в считаные месяцы сделал знаменитым их главного противника. Ярого монаха поддержали и горожане, и интеллектуальная элита, и крестьянство – все те, кому надоели разврат и ненасытность католической церкви. По вкусу пришлись речи Лютера и многим князьям: треть всей собственности в Германии принадлежала папству, и у герцогов с графами были свои планы на это богатство. Так что призыв папы к крестовому походу против еретика

(«Мы просим его искренне, чтобы он и его поборники, приверженцы и сообщники… прекратили проповедовать… и публиковать книги и памфлеты… Все писания, содержащие какие-либо или все его заблуждения, должны быть сожжены. Далее, сей Мартинус должен навеки отречься от подобных заблуждений и взглядов».)

был воспринят, мягко говоря, неоднозначно. Булла Льва X окончательно превратила «сего Мартинуса» из католика в протестанта. Когда текст папского послания дошёл до него, разъярённый Лютер собрал людей на одной из площадей Виттенберга, велел разжечь костёр и лично бросил в огонь документ с подписью божьего наместника, сопроводив его словами, неслыханными в Европе:

«Поскольку ты погубил истину божью, погибни сегодня сам в этом огне!»

На следующий день, во время очередной своей университетской лекции, Лютер не сбавил оборотов и обрушил поток ругательств на «антихристовую папскую церковь», причём вопреки традиции говорил не по-латыни, а на немецком (отлично подходящем для такого рода речей, надо сказать). Реформацию теперь было уже не остановить – папство своими руками запустило её.

То, что главным разногласием между католиками и протестантами стали именно деньги, а не догматы веры, свидетельствовало ещё об одном: в Европу стремительно врывался капитализм, и лютеранство открыло перед ним двери не только домов, но и соборов. На смену набожности приходили бережливость и предпринимательская инициатива, на смену поискам рая небесного – стремление работать и богатеть. Лютер всего лишь выражал чаяния своего времени, увещевая сограждан, что деньги им нужнее, чем церкви:

«Должно учить христиан: если они не обладают достатком, им вменяется в обязанность оставлять необходимое в своём доме и ни в коем случае не тратить достояние на индульгенции».

Очень скоро накопление и инвестиции станут новым символом веры Северной Европы, сделав её локомотивом развития всей европейской цивилизации. Как только станет понятно, что святая церковь не может справиться с одним-единственным монахом, свою Реформацию начнут короли Дании, Швеции, Англии, реквизируя папские земли и имущество. Германские князья прекратят выплату церковной десятины Риму, а гроссмейстер Тевтонского ордена, самый верный солдат папского крестового воинства, объявит независимость, переименуется в герцога Прусского и не заплатит больше папе ни шиллинга.

Ну а что будет дальше – известно. Пламя виттенбергского костра разожжёт религиозные войны, самая жестокая из которых станет Тридцатилетней и выкосит треть населения Германии. Пламя костра, в котором сгорело могущество средневековой церкви, запустит эпоху грандиозных революций, известную как Новое время, и с каждой новой революцией (Нидерланды, Англия, Франция, далее везде) человек будет всё более утверждать свою свободу и свои права. Кульминацией этих революций станет наша, русская – разумеется, самая бессмысленная и беспощадная.