История черного лебедя (ЛП)

Кэл опускает свой бокал на пол, теперь его очередь играть. Мне достается путь в колледж, в то время как Кэл вырывается вперед по карьерной лестнице и на полкорпуса впереди меня, его красная машина уже отягощена женой и тремя детьми. Он закрывает желтое место своим куском пластика, даже не потрудившись прочитать его. Я поднимаюсь и передвигаю его, объявляя.

— Еще один мальчик. — Я втискиваю синюю фигурку в единственное оставшееся пустое место. — Не знала, что у нас будет так много детей? Тогда нам лучше начать.

При этом его глаза устремляются к моим, захватывая их с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Это первый раз, когда за последний час он занят чем-то, кроме своих мыслей. Он отталкивается и садится, пододвигая свой бокал, чтобы содержимое не расплескалось.

— Мы еще не говорили об этом, ты же знаешь.

Глоток.

— О чем? О детях?

Его голова двигается вверх-вниз. Медленно и уверенно. Я тереблю свою мешковатую темно-синюю футболку Old Navy, внезапно чувствуя тепло, хотя на улице -1 градус.

— Я знаю, что ты хочешь детей. И знаю, что я хочу детей. И я был прав, когда сказал тебе, что Один Орех тебе в этом не поможет.

Я наблюдаю за его лицом, ожидая ухмылки, думая, что это ужасно с его стороны. Брюс Чатни уже пять лет женат на Кэрри Энн Миллер, милой девушке, которая на три года младше меня. Он происходит из большой семьи. Как и Кэрри Энн. Фермеры, как правило, заводят много детей, чтобы было кому помочь по хозяйству и оставить свое наследие, но по прошествии пяти лет они все также в большом пустом фермерском доме на южной стороне города в полном одиночестве.

Затем уголок его рта приподнимается, заставляя искорки в глазах плясать.

— Ты ужасен, — говорю я ему, толкая в плечо так сильно, что он падает. По пути ему удается схватить меня, увлекая за собой вниз. Он щиплет меня за бока, щекочет, пока я не начинаю визжать, как свинья на убое, умоляя его остановиться. Я чувствую, как влага впитывается в мои штаны для йоги, и понимаю, что мы пролили его коктейль в нашей драке. К тому времени, как он отпускает меня, я хватаю ртом воздух. В основном потому, что 85 килограмм лежат на мне, сдавливая легкие.

— Я слышал, они ждут ребенка, — говорит он мне прямо в ухо. Мое сердце останавливается. Просто останавливается прямо там, в моей груди. Я чувствую, как оно бьет свой последний такт. Я в этом уверена. — На днях столкнулся с Брюсом в банке, и он сообщил мне хорошие новости.

О черт.

Это начинается снова. Ударяется так сильно о мои кости, что причиняет боль, требуется несколько импульсов, чтобы вернуться к нормальному ритму. Я утыкаюсь лбом в ковер подо мной, ругая себя за то, что думаю, будто он говорит о Киллиане и Джилли. И что эта новость совершенно выбивает меня из колеи.

Почему? Почему после семи месяцев брака я не могу просто забыть об этом? Почему меня волнует, что они делают, куда идут, размножаются или нет? Почему, черт возьми, почему я все еще цепляюсь за него из последних сил, когда без тени сомнения знаю, что влюблена в мужчину, который в настоящее время лежит на мне?

Переворачиваюсь, и теперь Кэл сидит на мне, с беспокойством глядя вниз.

— Я причинил тебе боль? — спрашивает он так сладко, что это убивает меня.

Я морщу лоб.

— Нет. А что?

О, потому что я потираю грудь, пытаясь облегчить тупую боль, поселившуюся там.

Я приказываю своему мозгу заставить руку перестать описывать маленькие круги над моим сердцем. И мои пальцы замедляются, а затем, наконец, останавливаются.

— Ты слышала, что я сказал?

— Э-э-э… да. Это здорово для них, — бормочу я.

— Я тоже так подумал. Он выглядел счастливым.

Так вот что с Кэлом? Он хочет детей и боится, что я не захочу? Он боится, что все это какая-то сюрреалистическая альтернативная реальность, в которой мы временно оказались? Так, что ли?

Улыбка на его лице почти печальна. Он наклоняется, перенося весь свой вес на предплечья. Его пальцы зарываются в мои волосы, соединяя нас в единое целое. Мы соприкасаемся грудью. Он прислоняется своим лбом к моему. Часто это делает. Как будто может передать мне всю свою любовь через эту простую связь. И самое смешное… такое чувство, что у него это получается. Я всегда чувствую себя спокойнее, когда он каким-то образом прикасается ко мне. Он — это то притяжение, которое удерживает меня на земле во всем реальном и истинном.

Я поглаживаю его бока вверх и вниз медленными, успокаивающими движениями.