История Чешского королевства

В понедельник утром, 12 июня, в Духов день, наместник объявил, также в объявлениях на углах, что, по требованию общественного комитета, из казарм на площади Иосифа пушки убраны, в Вышеграде же, как во вновь выстроенной цитадели, они должны остаться. При этом он просил жителей успокоиться и отложить всякое подозрение, будто бы кто отбудь пытался уничтожить конституционную свободу. Между тем возбудители недоверия устроили на конском базаре или Святовячеславском рынке торжественную обедню, цель которой было, как говорилось, сближение различных классов общества. По-видимому, эта демонстрация должна была обнаружить силы, готовые к восстанию; впрочем, она окончилась спокойно, и после обедни, окончившейся почти в полдень, общество разошлось во все стороны, каждый к себе домой. Однако толпа студентов и простого народа, частью вооруженного, идя около дворца наместника, производила по дороге различные беспорядки. У самого дворца они встретились с отрядом войска, который загородил им дорогу, потому что уже несколько дней ходили слухи, что студенты хотят дать князю Виндишгретцу кошачий концерт. Когда же толпа не захотела воротиться, дело дошло до схватки. Несколько убитых осталось на месте; выстрел из ружья, попавший в окно комнаты князя Виндишгретца, убил жену его, урожденную княжну Шварценбергскую. Известие, что стреляют во дворец, произвело во всем городе сильное волнение, в четверть часа все улицы были загорожены баррикадами, за которыми студенты и остальная молодежь приготовлялись к вооруженному сопротивлению против подозреваемого нападения предательской реакции. Граф Тун, при первом известии о том, что делается, поспешил к народу, с намерением попытаться остановить восстание; но студенты захватили его на дороге и держали под арестом в Клементине. Также тщетны были попытки и некоторых других благомыслящих людей найти какие либо средства против восстания; народная милиция, призванная к оружию для сохранения общественного спокойствия, собралась в малом количестве, частью со страху перед неожиданной опасностью, частью не зная, во всеобщем беспорядке, что делать и на чью сторону повернуть.

Вследствие этого дело дошло до сражений на улицах. Князь Виндишгретц, после некоторых переговоров, ударил в третьем часу по полудни на баррикады старого города и взял их чрез несколько часов стрельбой из ружей и пушек, чем обеспечил себе соединение чрез железный мост с малой стороной и тамошними военными магазинами. В этой позиции он оставался три дня, не пытаясь овладеть остальными частями города. Между тем студенты, сильнее укрепившись в старом городе, и особенно у Клементина, послушались советов людей более благоразумных и выпустили наместника из заточения. Но дела были уже в таком положении, что это ни мало не послужило к водворению спокойствия. Венское министерство, узнав о пражских происшествиях, послало в Чехию фельцейхмейстера Менсдорфа и придворного советника Клечанского, в качестве комиссаров, чтобы они постарались водворить спокойствие. Но и их старания были напрасны, главным образом от того, что при народном восстании исчезло всякое повиновение: что одни постановляли, того другие не исполняют.

Князь Виндишгретц, увеличив свои силы почти всеми гарнизонами, собранными со всего королевства, в Праге перешел ночью с 14 на 15 июня из большого города на малую сторону и в Градчаны и стал оттуда стрелять из пушек, прежде всего по Клементину. Снова начатые переговоры о водворении спокойствия, казалось, еще раз приходили к счастливому окончанию; но когда условия, предложенные городу на определенный срок, не были исполнены, Виндишгретц велел вечером 16 июня снова стрелять во городу. Смоляной венок зажег мельницы близ мостовой староградской башни, защищаемые студентами и молодыми мельниками. Сжалившись, наконец, над городом, которому грозила погибель, защитники баррикад прекратили дальнейшее сопротивление и город безусловно сдался на другой день (17 июня). После этого князь Виндишгретц объявил город в осадном положении и назначил в пражском замке военный суд, для исследования поводов к этому происшествию, которые видели в подозреваемом широко распространенном заговоре. Суд этот дозволял себе самовольные аресты и оскорбления многих заслуженных людей, которые прославились или в мартовских происшествиях, или еще до того пользовались в народе добрым именем. Все это вместе с рассказами злоумышленников, распространяемыми без всякого основания, будто бы цель этого заговора была позорное избиение немцев в главном городе и порабощение их народности в земле, сделало из случайных стычек на улицах обстоятельство, касавшееся чести всего чешского народа и поселило ненависть между обоими племенами, которая долгое время препятствовала всем соединенным стремлениям ко благу земли.