Все эти города, а может быть и еще некоторые другие, основанные в это время, получили название городов королевских. Большей частью они основались таким образом, что горожане получали в свободное владение не только дома, из которых прежнее население должно было удаляться, но и поля в ближайшей окружности, с обязательством ежегодной платы. Каждый город имел свою привилегию на еженедельный и ежегодный торги и другие промышленные льготы, так что обыкновенно на милю вокруг города не могло быть отправляемо никакое ремесло, с другой стороны — товар, везенный через город, должен был в нем оставаться на положенное время и выставляться на продажу, при чем с него брался таможенный сбор или пошлина в пользу короля. Города, как уже сказано, были изъяты из под власти жупных судов. Судебную обязанность отправляли в них рихтеры с присяжными от общины, или ратманами. Судья назначался королем, но кой где допускался и по наследству, в иных же местах он нанимался, обыкновенно погодно, за определенную сумму денег доставлявшихся в королевскую камеру; такой владетель или наемник назывался судьей и обращал в свою пользу судебные штрафы и издержки. Он или его помощник, иначе подсудок, решал судебные дела, а ратманы постановляли приговор. Эти советники сами бывали назначаемы королем, но по указанию городского сословия. Они заправляли всеми общими городскими делами и вне суда, где председательствующим лицом был судья, имели своим старшиной бургомистра, выбиравшегося из их же среды, но так однако, чтобы исполнение этой обязанности переходило поочередно от одного к другому; в Праге например эта смена происходила через каждые четыре недели. В делах особой важности они совещались с другими значительнейшими горожанами или старшими общинниками, — иногда же в этом случае созывалась целая или великая община.
Представителем королевских прав в городах был королевский подкоморий, который прежде был только наместником и помощником высшего земского коморника, теперь же представлял власть самостоятельную и одну из влиятельнейших в государстве. Он разъезжал ежегодно по королевским городам, нанимал судей и обновлял состав городских советов, собирал королевские доходы с городов и разрешал важнейшие городские дела. В том случае, если король хотел получить от горожан и духовенства какую-нибудь дань или чрезвычайную помощь, если он желал посоветоваться с ними о делах, касавшихся их сословий, — подкоморий созывал, как города, так равно и аббатов, и прочее духовенство, наделенное земским имуществом, на съезды, подобные земским съездам дворянства и знати. В ведении подкомория, кроме городов, состояли и королевские доходы, как-то: с горного дела, успевавшего в руках немецких предпринимателей гораздо больше чем прежде, доходы от монеты, от пошлин и мыт, и п.
Городские суды руководствовались при судопроизводстве не древним земским правом, а чужим немецким, занесенным пришлыми немецкими горожанами из своих прежних родин и потому в составе своем весьма разноречивым. В случаях сомнительных меньшие города обращались к большим с запросом о применении того или другого права; было также дозволено тяжущимся приносить апелляцию на суд своего города в другой городской совет, для этой цели определенный. Наибольшим значением пользовался в этом отношении совет старого города Пражского, где в основу суда легли обычаи, которые были принесены в Чехию старейшей немецкой колонией и затем получили законодательную силу частью в писанной привилегии князя Собеслава П, частью же освящены юрисдикцией самих ратманов. Некоторые города руководствовались магдебургским правом; из них апелляция шла в Дитомержиц, а иногда и в самый Магдебург; к числу таких городов относился и меньший или новый город под пражским замком. Но высший аппеляционный суд для всех городов принадлежал королю: его именем судил апелляционные дела особый придворный судья королевских городов или гофрихтер, лицо из городского сословия, сведущее в праве. Как гофрихтер, так и стоявший над ним подкоморий, в случае особенно важных тяжб, заседали иногда сами с советниками в городском суде, когда признавалось это нужным.