Читаем История денег. От раковин каури до евро полностью

В средневековой Европе (за пределами Византийской империи) чеканка монет была очень сложной, так как типы часто отличались от одного (небольшого) региона к другому. В некоторых регионах определённые типы монет стали общепринятыми в межрегиональной торговле. Например, серебряные скиатты были популярным типом монет в Англии, Нидерландах и Фризском регионе. Пенни был популярной межрегиональной серебряной монетой, поэтому на нескольких языках она была известна как «пенни» (английский), «пфенниг» (немецкий) и «пеннинг» (скандинавские языки).

Средневековые типы монет часто постепенно обесценивались, и монеты, как правило, были небольшими. Ситуация изменилась, когда в Европу начали поступать большие количества серебра из Нового Света.

Пока Византийская империя на Балканах рушилась, в Малой Азии росла новая держава: Османское государство. Османы в конечном итоге захватили византийскую столицу в 1453 году, создав Османскую империю. Ранние османские серебряные монеты — это маленькие «акче». С приходом династии Сефевидов Персия стала независимым государством, в том числе с точки зрения языка и идентичности. Это совпало с переходом от арабского языка к персидскому в надписях на монетах. Монеты теперь имели тенденцию использовать курсив и чересстрочный шрифт, радикально изменив внешний вид монет.

Самые ранние монеты Индии — это так называемые монеты с перфорацией. Это были маленькие кусочки серебра определённого веса, пробитые несколькими штампами, на каждой из которых был символ. Эти очень ранние монеты были выпущены в то время, когда Индия ещё была отделена от греческого мира Персией (собственно Персия в то время не использовала серебряные монеты).

Санскритское слово «рупьякам» означает «кованое серебро» или серебряную монету. Этот термин также может быть связан с «чем-то, снабжённым изображением, монетой», от санскритского rūpa «форма, подобие, изображение». Слово «рупия» было принято Шер Шахом Сури, губернатором-отступником, который отделился от Империи Великих Моголов во время своего непродолжительного правления в северной Индии (1540–1545 годы). Из него была изготовлена серебряная монета весом 178 гран. Он также представил медные монеты под названием Dam и золотые монеты под названием Mohur, которые весили 169 гран. Позже императоры Великих Моголов стандартизировали эту чеканку триметаллизма по всему субконтиненту, чтобы консолидировать денежную систему.

С испанской колонизацией Америки после 1492 года были обнаружены значительные находки как в Новой Испании (Мексика) в различных местах, в основном в зоне за пределами поселений коренных народов, так и в Перу, с открытием великого серебряного рудника Потоси (в современной Боливии).

Испанская корона выдала лицензии на добычу полезных ископаемых с условием, что пятая часть выручки от квинто пойдет короне. Корона установила монетные дворы в Мексике и Перу, так что на протяжении всего колониального периода монеты высокого качества, однородной чеканки стали международной валютой. Мало того что серебро текло в Испанию, а затем в остальную Европу, обогащая испанскую корону и стимулируя промышленность в Европе, испанские серебряные монеты переправлялись в Азию через Манильский галеон.

Китай, в частности, предпочитал серебряные монеты и высококачественные испанские монеты, которые платили за высококачественный китайский фарфор, шёлк и другие предметы роскоши. Мексиканские серебряные монеты продолжали экспортироваться в Китай и в конце XIX века.

Европейцы начали добычу серебра в Новом Свете вскоре после открытия Америки, чтобы удовлетворить спрос на серебро в Европе.

Производство серебра в Америке повлияло на торговлю и политику в Европе и изменило отношения Европы с другими регионами мира, особенно с Китаем и Османской империей.

Приток серебра в Европу привёл к иногда неконтролируемой чеканке монет. Все страны Европы со временем начали выпускать большие серебряные монеты. Затем европейцы использовали эти серебряные монеты для покупки товаров за границей, что в конечном итоге привело к инфляции. Большое количество нового предложения серебра привело к падению относительной стоимости серебра по отношению к золоту.

Серебряные монеты на протяжении веков эволюционировали во многих различных формах. Серебряные монеты широко использовались в качестве денег в Европе, а затем и в Северной и Южной Америке со времён Александра Македонского до 1960-х годов.

Из мировых серебряных монет, пожалуй, можно выделить мексиканские «8 реалов» (также известные как испанский доллар), отчеканенные во многих разных частях мира для облегчения торговли. Размер более или менее стандартизирован и составляет около 38 мм, с множеством незначительных различий в весе и размерах в разных странах-производителях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Занимательная наука (Центрполиграф)

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

…«И гений, парадоксов друг» – гений и впрямь может быть другом парадоксов своей биографии… Как только писателя причисляют к сонму классиков – происходит небожественное чудо: живого человека заменяет икона в виде портрета в кабинете литературы, а всё, что не укладывается в канон, как будто стирается ластиком из его биографии. А не укладывается не так уж мало. Пушкин – «Солнце русской поэзии» – в жизни был сердцеедом, разрушившим множество женских судеб, а в личной переписке – иногда и пошляком. Можно умиляться светлым отрывкам из недавно введённого в школьную программу «Лета Господня» Ивана Шмелёва, но как забыть о том, что одновременно с этой книгой он писал пламенные оды в поддержку Гитлера? В школе обходят эти трудности, предлагая детям удобный миф, «хрестоматийный глянец» вместо живого человека. В этой книге есть и не слишком приглядные подробности из биографий русских классиков. Их вполне достаточно для того, чтобы стряхнуть с их тел гранитно-чугунную шинель официозной иконы. Когда писатели становятся гораздо более живыми, чем на страницах учебников, то и их позитивное воздействие на нас обретает большую ценность.

Мария Дмитриевна Аксенова

Литературоведение
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эволюции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход — вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Николай Александрович Митрохин

Экономика
Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?
Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Новая книга известного российского экономиста, публициста и политика Михаила Делягина посвящена анализу путей развития России в недалеком будущем. Как повлияет на это будущее противостояние России и Запада, война на Украине, грядущий мировой экономический кризис и какие другие события нам стоит ожидать в ближайшие годы?Что надо сделать, чтобы вырвать нашу страну из смертельных объятий экономического либерализма и мирового финансового олигархата? Что станет с ценой на нефть, долларом и рублем? Сможет ли президент Путин возродить державу и почему для этого придется вспомнить экономическое наследие Сталина?Об этом и о многом другом, что коснется каждого из нас уже в следующем году — прочти в этой книге.Знание — сила. Узнай будущее — стань сильным.

Михаил Геннадьевич Делягин

Экономика / Публицистика / Документальное
Сталин. Человек, который спас капитализм
Сталин. Человек, который спас капитализм

Заголовок глубокого и блестящего исследования Льюиса Каштана, звучащий несколько провокационно, может заставить подозревать автора в стремлении привлечь внимание читателя любой ценой. Однако в действительности автор отнюдь не склонен к дешевым спецэффектам — для него несомненна роль Сталина как важнейшего фактора усиления и широкого распространения рыночной экономики. Деятельность знаменитого диктатора, считает он, навсегда изменила формы капитализма и методы их реализации, что в свою очередь привело к невероятному и невиданному процветанию США и части остального мира. В своей книге Льюис Каплан показывает механизмы политических и экономических решений руководства США во второй половине XX века. Пружинами, приводящими в действие американскую государственную машину, оказываются ответы на поступки Иосифа Сталина. Как следует из рассуждений Каплана, даже после смерти Сталина США продолжали бороться с тем образом будущего, который родился у него в голове. В качестве главной движущей силы истории автор рассматривает экономические интересы целых стран и отдельных людей — сливаясь и пересекаясь между собой, они создают течения и водовороты глобальной политики.

Льюис Е. Каплан

Экономика / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное