История дьявола

Наконец, учитывая тот факт, что человек религиозен с самого рождения, можно предположить, что африканцы были первыми людьми, придумавшими себе богов. Безусловно, мы никогда точно не узнаем, как они себе их представляли в то далекое время, ибо африканские культы традиционно передавались из поколения в поколение в форме сказаний. Мы можем только догадываться, какой была африканская религия тысячу лет назад. Наиболее распространенным видом народного творчества в Африке является резьба по дереву, то есть произведения искусства и предметы быта создаются из материала, который не выдерживает долгого хранения в тропических условиях, в результате чего возраст самых старинных кустарных изделий, если не считать тех, что изготовлены в Бенине, не превышает двух столетий. Тем не менее нам удалось проследить влияние отдельных мифов на ту или иную религиозную секту и установить, как одна становилась производной другой.

Отличительной чертой всех африканских религий является то, что они формируются вокруг двух полюсов или величин, напоминающих бинарную систему в вычислительной технике: жизнь или ничего, 1 или 0, — с той лишь разницей, что между ними, если взглянуть на эту проблему с точки зрения логики, нет противоречия. Если бы нам удалось абстрагироваться от евроцентризма, представляющего в искаженном виде все неевропейские культуры, в особенности так называемые «примитивные», базируясь при этом на вере в «прогресс» (скажите на милость, какой может быть прогресс в вере в Бога), — как видите, весьма странный и наивный подход — и отказаться от ссылок на экзотику, что оскорбительно для тех, к кому это обращено, и унизительно для тех, кто выставляет подобное отношение напоказ, можно сделать вывод: африканские религии привлекательны не столько обилием мифов, сколько своей сущностью. Африканец, живущий в Гане или в Судане, религиозен потому, что его окружает мир, который ему кажется таинственным и волшебным. К божествам обращаются не только по случаю рождения, смерти, обрезания, свадьбы, праздника урожая, а каждый день. По словам одного образованного африканца, «черная Африка безнадежно больна религией»[487].

В отличие от верующих, которые, направляясь по определенным дням в места отправления культа, лишь «выполняют свой долг», а все остальное время занимаются привычными или не совсем привычными для себя делами, нисколько не связанными с ритуалами, в которых они только что принимали участие, любой кенийский или суданский крестьянин спешит на базар продать жалкие по европейским меркам плоды труда: пригоршню зерен, перец, пучок трав, тощую курицу, сушеную рыбу, фрукты или коренья, — и у него при этом поет душа от того, что он находится в постоянном контакте со всемогущими богами, от которых зависит материальное благополучие или, наоборот, нищета семьи. Он прославляет жизнь во всей ее красоте и величии, где нет места дьяволу, ибо оборотной стороной бытия может быть только смерть и ничто больше. И стоит увидеть в середине нашего просвещенного века африканца, поднимающего в религиозном экстазе руки к небу, приветствуя первые капли дождя, падающего на землю после долгой засухи, чтобы понять, что льющаяся с неба вода воспринимается не как результат встречи холодного и теплого фронтов воздуха, а как подарок Всевышнего, проявившего милость к людям или выказавшего гнев.

Долгое время европейцы не могли понять сущность африканских религий, в которых животные и растения наделялись душой. Разнообразие африканских мифов, а также богатство пантеона породили иллюзию сначала у арабских колонизаторов, а затем уже и у европейских, так же как, впрочем, у христианских и исламских миссионеров, что местные верования наивны по своей сути и больше похожи на детские сказки. К тому же бытовало мнение, подхваченное средствами массовой информации, что африканцы настолько лишены воображения, что возводят баобабы и цветы в ранг высшего божества, творца вселенной. Многие европейцы верили, что африканцы «обожали» (смысл слова, впрочем, не совсем точен в данном контексте) фетиши, что было глубочайшим заблуждением, ибо жители «черного» континента поклонялись не неодушевленным предметам, обладающим сверхъестественной силой, а духам, воплощенным в фетишах и используемым во время искупительных жертвоприношений.