История дьявола

гласит также сура XXV, стих 5, где в адрес пророка выдвигаются более серьезные обвинения[875]: Священное писание открыло Мухаммеду его предназначение, а идею божественного откровения будущий пророк почерпнул в учении христиан или евреев, то есть у «инородцев». Некоторые теологи оспаривают авторство Корана, приписывая его некоему христианскому монаху по имени Айша или же одному из раввинов[876]. Мухаммед достаточно долго пребывал в роли слушателя и ничего не пропустил мимо ушей, в чем и упрекали его оппоненты. Однако главное состояло в том, что его обвиняли в одержимости дьяволом, о чем гласит сура XXV, стих 8. Мухаммед не впервые подвергался нападкам, как утверждает сура XII, стих 47: «Вы пойдете за околдованным человеком». В самом деле, когда Мухаммед вступил на тернистый путь проповедника, над ним стали подсмеиваться окружающие. И его первые оппоненты, Махсун и Абдхам, говорили о нем не иначе, как о «припадочном, возможно, даже одержимом каким-то духом низшего порядка, кем-то вроде kahin (прорицателя), духа магов и поэтов»[877]. Действительно, учение Мухаммеда, противоречившее древним верованиям, было не сразу и не безоговорочно принято современниками.

На основании строф из Корана многие авторы сделали вывод, что Мухаммед находился под влиянием иудо-христианства. Подобное утверждение, несмотря на все кажущееся правдоподобие, не находит себе подтверждения. И потом, если исламская концепция дьявола сформировалась под влиянием иудо-христианства, то этот процесс, несомненно, осуществлялся под влиянием Нового завета, ибо, подобно евангелистам и вопреки Ветхому завету, Коран представляет дьявола не слугой Создателя, а его заклятым врагом:

«Если тебя будут забрасывать камнями, ищи защиты от Сатаны у Аллаха»[878].

Итак, Мухаммед позаимствовал имя Сатаны у евреев и превратил его в гонимого злого духа, которого забрасывают камнями. И в этом нет ничего странного, ибо ангелы постоянно обрушивают на лукавого дождь из падающих звезд! И только один раз в Коране Сатана называется другим именем — Малик[879], что напоминает Молоха ханаанцев. Так, на одной странице Корана говорится о злом духе, а на другой — о нем же, но в множественном числе, как, например, в суре, где Мухаммед призывает противостоять «приспешникам Сатаны»[880]. Мутазилиты, как гласит стих 30 суры VII Корана, объявили Сатану виновником гибели рода человеческого[881].

Не выдвигая новой теории устройства мироздания, Коран предлагает как откровение прежде всего уже известные мифы, заимствованные, в большинстве своем, у иудеев. Например, ссылки на миф о райском саде — Эдене, Gan Eden, встречаются в Коране не меньше десяти раз[882]. Идея проста: представить сад антиподом геенны. Как и в книге Бытия, в Коране есть упоминание о всемирном потопе с той лишь разницей, что Ноев ковчег заменен фелугой, а гора, к которой пристал ковчег, расположена в Диабекире, что в Верхнем Джезире. История Содома и Гоморры передана слово в слово. В Коране почти на каждой странице встречаются такие ветхозаветные имена, как Ной, Абраам, Моисей, Исаак, Иаков, но озвученные на арабский лад: Нух, Ибрахим, Мусса, Ихак, Якуб. Искушение в райском саду совпадает с описанием, приведенном в Бытии. Но разница состоит в том, что в искушении не участвовала Ева. Сатана обращается непосредственно к Адаму:

«Адам, я укажу тебе древо вечной жизни
и нетленное царство»[883]

.

В Коране (сура III) Мухаммед упоминает Тору как божественный закон. Кто признает Бога в одном лице, тот признает и единого дьявола. И в этом Мухаммед пошел по пути, проторенном Заратустрой, который перевел в ранг демонов божества из окружения Ахура Мазда; однако Мухаммед, в отличие от Заратустры, отождествляет дьявола с древними божествами своего народа — богами языческих племен.