История дьявола

Так Мухаммед стал пророком, по значимости не уступающим Моисею. И он сам в конце концов проникся этим сознанием; проводя параллель с Ветхим заветом, Мухаммед не забыл упомянуть и собственную персону, намекнув на то, что является преемником пророка, получившего скрижали от Бога: так же как Моисей общался с богом Яхве, так и Мухаммед обращался к Аллаху на той же горе Синай[889]; посох Моисея стал его посохом[890]. По примеру Моисея, он осуждает язычников почти что в каждой суре Корана. Однако особенно четкую параллель с Моисеем он проводит в суре «Единомышленник», а в суре под названием «Орнаменты» сравнивает свое дело с пророческой деятельностью Иисуса.

На Западе крайне мало знают об отношении Мухаммеда к Иисусу. Начиная с суры III Коран почти слово в слово пересказывает евангельские предания о рождении Иоанна, Благой вести, рождении Иисуса. Предвосхищая почти на семь веков монаха Дунскота[891], объяснившего верующим первородный грех Марии, на чем впоследствии был построен весь догмат о непорочном зачатии, Мухаммед вложил в уста Анны, матери Марии, когда та забеременела, следующие слова:

«Равви (Отец или Аллах), я посвящаю тебе
того, кого ношу в своем чреве»[892]

.

После подобного посвящения Мария никак не могла стать добычей Сатаны и таким путем не совершила первородного греха.

В Коране также полностью приводится притча о чудесной беременности жены Захария[893], родившей сына Иоанна, который должен был стать предтечею Мессии[894]. И в самом деле, когда архангел принес Захарию весть о том, что он скоро станет отцом, тот изрек:

«Равви, как от меня может родиться
отрок, если я стар,
а жена моя бесплодна?»[895]

И тот же архангел сообщил Марии о том, что она родит предтечу Мессии:

«...Посланцы Господа сказали:
«О, Мариам, Аллах доносит до тебя свое слово.
Мессия Исса, сын Мариам,
прославится на этом и на том свете
среди приближенных Аллаха.
С самой колыбели он будет говорить с людьми.
А когда подрастет, то встанет рядом с Неподкупными».
Она ответила: «Равви, откуда у меня ребенок?
Ведь ни один мужчина не коснулся меня!»
Он сказал: «Аллах знает, что творит.
И все будет так, как он решил...»[896]

Однако Мухаммед не считал себя предназначенным для той роли, которую пророчил Иисусу, назвав его никем другим, как «Мессией». Он не говорил о себе как о божьем посланнике и не похвалялся своими сверхъестественными способностями вершить чудеса. Более того, он даже признался в том, что однажды не смог избежать дьявольского искушения, свидетельством которому были «сатанинские стихи»[897]. В заключение можно сказать, что Мухаммед расходился с римским христианством только по двум пунктам, касавшимся боговоплощения и распятия Иисуса на кресте, то есть положений, как мы уже знаем, ставших краеугольным камнем всех христианских теологических споров и породивших многочисленные ереси.

Тогда мы задаемся вопросом, что нового предложил своим учением Мухаммед и почему его проповедническая деятельность была вначале встречена отнюдь не дружелюбно, а затем нашла столь восторженный отклик в душах верующих? По словам Наполеона, «величие Мухаммеда состоит в том, что за какой-то десяток лет он покорил половину земного шара, в то время как христианству понадобилось на это целых три столетия»[898]. Исповедуя божественное откровение, которое, на первый взгляд, напоминает религиозную концепцию иудеев и христиан, Мухаммед все же полностью отвергал ее, несмотря на всю ее привлекательность и возможную поддержку со стороны священнослужителей. И мотивы этого отказа известны истории: не ставя под сомнение благочестие пророков иудеев и христиан, он пришел к заключению, что они недостаточно прониклись сознанием снизошедшего на них божественного откровения.