История диджеев

Рассказывают, что он продавал пластинки — немыслимо для диджея, настолько сильно влюбленного в музыку, — чтобы найти деньги на наркотики. Всякий раз, когда после закрытия «Гаража» Левана нанимали крутить винил, его друзьям приходилось мотаться по распродажам и выкупать его коллекцию, чтобы он не упал в грязь лицом. Дэнни Кривит вспоминает, как наткнулся на уникальный ацетатный ремикс Левана на песню ‘ Can’ t Shake Your Love’ певицы Syreetaв музыкальном ларьке и понял, что большинство выставленных там пластинок тоже принадлежала ему.

Джастин Беркман ( Justin Berkman) — английский виноторговец и диджей, некоторое время живший в Нью-Йорке, — открыл в Лондоне клуб, непосредственно вдохновленный примером «Гаража» и Ларри Левана. Назывался он Ministry of Sound. Он заплатил Левану за выступление.

«Мы пригласили его на три дня, — говорит Беркман. — Он прилетел без пластинок, опоздав на восемь дней, и в итоге остался на три месяца. Я его спросил: «Ларри, а где твои пластинки?» Он ответил: «Их нет. Все продал»». Тем не менее, какие-то диски удалось раскопать, и Леван, несмотря на поработившую его наркотическую зависимость, отыграл классный сет.

Его последняя поездка за рубеж состоялась в августе 1992 года, когда он вместе с Франсуа Кеворкяном посетил Японию. Они выступали вместе в клубе Endmax. «Ларри построил сет на филадельфийской классике, и тот получился очень трогательным и эмоциональным, так как все песни говорили о том, что ему по-настоящему больно, — вспоминает Кеворкян. — Мы все тогда это чувствовали. Думаю, он понимал, что умирает, и все сыгранные им треки кричали о скоротечности жизни, о мимолетно всего в ней. Он ставил ‘ Time Waits For No One’ [181]Джин Карн и ‘ Where Do We Go From Here?’ [182]группы Trammpsи другие подобные вещи. Я просто стоял там в рубке, смотрел, как Ларри крутит пластинку, и вдруг осознал, что это один из лучших и ярчайших моментов моей жизни. Это было прекрасно, и понимание этого придавало событию особый драматизм». Три месяца спустя, 8 ноября 1992 года, Леван умер.

Каждый год в день рождения Ларри Левана в Нью-Йорке устраивается вечеринка в его память.

Наследие Левана

Эпический масштаб клуба и личности Левана принесли редкостный для диджейской деятельности результат. В его наследии есть элемент случайности («оказался в нужном месте в нужное время»), но никто не может отрицать, что Ларри исключительно глубоко повлиял на танцевальную сцену Нью-Йорка. Музыкальный первооткрыватель, он бесстрашно исследовал территорию между диско и хаусом и вдохновил на поиск большее число диск-жокеев, чем кто-либо до или после него. В пространстве клубной культуры он доказал способность заведения любой величины выражать идеалы братства и любви, если приложить необходимые усилия и проявить внимание к деталям.

«Ларри мог сделать так, чтобы две тысячи человек почувствовали себя гостями на домашней вечеринке, — говорит совладелец Paradise GarageМел Черен. — В этом он был маг и кудесник».

Ники Сиано приводит примеры многочисленных классических ремиксов Левана в подтверждение его одаренности. «‘ Can’ t Play Around’, ‘ Ain’ t Nothing Going On But The Rent’, ‘ Is It All Over My Face?’, ‘ Heartbeat’ — потрясающие работы. Некоторые из сделанных им вещей будут жить вечно».

Джонни Дайнелл полагает, что Леван передал ему сокровенное знание об истинной сути диджейства: «Это волшебство на танцполе, сотворенное тобой. Когда все тянут руки вверх, теряют над собой контроль и погружаются в мир, который перед ними открыл ты. Вот что такое диджейство. Раньше я просто ставил пластинки, а это вовсе не одно и то же».

11. Хаус

Чувствуешь?

Право, это намного лучше, чем звучит.

Марк Твен (о музыке Рихарда Вагнера)

Я рассматриваю хаус как реванш диско.

Фрэнки Наклс (1990)

Диджеи часто говорят о своем ремесле, используя религиозные понятия, но редко выражаются так же прямо, как Фрэнки Наклс. «Для меня это определенно похоже на церковь, — объяснял он в интервью чикагскому телеканалу WMAQ TV. — Ведь, если перед тобой три тысячи человек, то это три тысячи разных индивидуальностей. Самое удивительное происходит, когда три тысячи индивидуальностей сливаются в одну. Это как в церкви. Если проповедник завладел вниманием паствы или хор начал петь, то в определенный момент, когда достигается некий пик, весь приход становится единым целым, и это самое удивительное».