История димломатии, том 1

Англо-французские отношения около этого времени стали портиться. Еще до казни короля Карла I Людовик XIV, считая, что Англия, занятая внутренней борьбой, окончательно обес­силена, запретил ввоз во Францию английских шерстяных и шелковых изделий (1648 г.). В ответ на это английский парламент запретил ввоз французских вин. Кардинал Мазарини, стоявший в то время у власти во Франции, старался добиться у Англии уступок в этом вопросе. Но французского поверенного в делах в Англии, Крулле, постигла полная неудача. Англичане отве­тили ему, что, «несмотря на прежнюю веру в короля, они легко обходятся без него; так же легко обойдутся они и без француз­ского вина». Началась таможенная война. Дело дошло даже до обоюдного захвата торговых кораблей и до войны без формаль­ного ее объявления. Карденья ловко использовал натянутые отношения между Францией и Англией и добился от мадрид­ского двора новых верительных грамот (в декабре 1650 г.), уверяя своего короля, что он, как первый, признавший респуб­лику, сможет извлечь из этого признания великие выгоды. Выгоды были, пожалуй, и невелики, но унижения своего врага и соперника — Франции — посол действительно добился. В декабре 1650 г. Карденья был принят парламентом в торже­ственном заседании и вручил ему свои грамоты, а Крулле в тот же день был арестован. Сохранилось описание торжественного приема парламентом испанского посла и собственноручное письмо Крулле к Мазарини, повествующее о его невзгодах.

Три комиссара парламента, в числе которых был граф Солс­бери, отправились за Карденьей в правительственных каретах. Тридцать или сорок экипажей сопровождали Карденью, когда он ехал в парламент; в них сидели английские и испанские дворяне. По пути его следования были выстроены два полка ка­валерии, полк пехоты его конвоировал. В парламенте послу было приготовлено особое кресло. Сев в него, Карденья предъ­явил спикеру свои верительные грамоты, написанные по-латыни, и произнес на испанском языке большую речь, в которой выразил удовольствие, что он первый от имени величайшего христианского государя признает эту палату верховной вла­стью нации.

В тот самый час, когда парламент оказывал такие почести испанскому послу, в дом французского " поверенного в делах Крулле ломились солдаты. Сам Крулле был арестован и вскоре выслан из Англии.

Как ни неприятны для французов были все эти события, Мазарини и его помощник Кольбер, оберегавший интересы французской буржуазии, принуждены были добиваться вос­становления нормальных дипломатических отношений с Анг­лией. Французские коммерсанты, которых грабили английские корсары, толкали свое правительство на такое соглашение. В записке, составленной в 1650 г., Кольбер писал королю, жа­луясь на затруднения, испытываемые французской торговлей.

«С тех пор как по стечению неблагоприятных обстоя­тельств англичане ведут с нами войну... торговле нашей трудно поправиться, пока она будет страдать от мести англичан... Что­бы поправить торговлю, необходимы два условия: безопасность и свобода, а их можно достигнуть, лишь восстановив добрососед­ские отношения с Англией. Пункт, на котором англичане особенно настаивают, — заключал Кольбер, — есть призна­ние их республики, в чем испанцы нас опередили. Можно опасаться еще более тесного союза вследствие действий испан­ского посла в Англии. Францию простят и бог и люди в том, что она вынуждена признать эту республику для предупрежде­ния враждебных замыслов испанцев, творящих всевозможные несправедливости и готовых на всякие низости для того, чтобы нам вредить».