История династии Романовых

«Представьте себе, что мы с вами стоим у окон магазина Дациаро… Около нас стоит человек, который притворяется, что смотрит… Вдруг поспешно подходит к нему другой человек и говорит: «Сейчас Зимний дворец будет взорван. Я завел машину». Как бы мы с вами поступили? Пошли ли бы мы в Зимний дворец предупредить?.. – И сам отвечает: – Я не пошел бы».

И объясняет: «Мне бы либералы не простили. Они измучили бы меня, довели бы до отчаянья».

Как жалка, надуманна эта причина для бунтаря Достоевского, всю жизнь плывшего против течения, не устававшего воевать с либералами, «служившего только Христу». Конечно же, причина совсем иная, которую он высказать не смеет: он, переживший ожидание смерти на эшафоте, не может отправить на этот эшафот доверившихся ему молодых людей..

Об этом он мучительно думает, разговаривая с Сувориным, и потому тотчас сообщает, что решил написать роман об Алеше Карамазове – террористе.

И возможно, Достоевский хранил в кабинете какую-то литературу народовольцев, готовясь использовать ее для романа.

Ночной обыск за стеной в квартире Баранникова заставил его поспешно все уничтожить. Оттого ему пришлось отодвигать нечто тяжелое и оттого разорвалась артерия. И последующий арест Колодкевича окончательно потряс вчерашнего арестанта-петрашевца (с которого, кстати, формально не был снят надзор полиции). Возможность разоблачения связи с террористами означало новое и окончательное крушение. Опасность, многократно усиленная его вечно воспаленным, безумным воображением… И началось «решительное кровотечение»…

Страх! Достоевский, прячущий подпольную литературу! Сегодняшнему читателю это может показаться почти смешным… Но читателю завтрашнему, возможно, это покажется уже весьма серьезным.

Но все это – игра воображения. Впрочем, известные нам события и так достаточно мистичны: «Бесы» за стеной дирижировали смертью своего создателя. И смерть Достоевского была прологом к роковому повороту русской Истории.

Тайна народовольцев – тайна полиции?

Во время пугающе успешной деятельности Исполнительного Комитета современники постоянно задавали себе один вопрос – почему их до сих пор не поймали? Как вспоминала Вера Фигнер, реально Исполнительный Комитет располагал 24 членами плюс 500 постоянно действующими членами партии.

(На самом деле И.К. располагал 28 членами.)

А против них были: знаменитое Третье отделение с многочисленными агентами, армия, тюрьмы.

Самый популярный ответ на этот вопрос: царская полиция до этого имела дело с жалкими студентами. Здесь же впервые собрались профессионалы. И эти профессиональные революционеры и доказали впервые силу и неуязвимость террора.

Западня Лориса

Но боевой генерал Лорис-Меликов, видимо, видел совсем иную причину успеха тогдашних террористов. И проанализировав оба сенсационных деяния таинственного Исполнительного Комитета – взрыв на железной дороге и взрыв в Зимнем дворце, верно оценил подозрительную беспечность Третьего отделения.

Именно поэтому с самого начала Лорис-Меликов перестает доверять Третьему отделению и оттого торопится его реформировать. И создает структуру, дублирующую Третье отделение.

С весны 1880 года право обыскивать и арестовывать людей по политическим преступлениям в Петербурге наравне с Третьим отделением получило столичное градоначальство. Теперь в Третьем отделении (а после его упразднения и в Департаменте полиции, куда перешел штат Третьего отделения) узнавали о некоторых обысках и арестах уже post factum.

Именно в это время начинаются поразительные провалы вчерашних великих конспираторов.

24 июля 1880 года попадается неуловимый до того А. Пресняков, участник взрыва царского поезда, убийца агента Третьего отделения. Далее попадается сам величайший конспиратор, «поэт конспирации», как его называли народовольцы, глава партии – Александр Михайлов. И попадается, мягко говоря, очень неконспиративно.

Являясь руководителем «Народной воли», Александр Михайлов был, как мы уже упоминали, ее летописцем. Вот как описала провал «генерала конспирации» его возлюбленная, Александра Корба.