История династии Сфорца

Но Людовико почувствовал угрозу и встревожился. Он сохранял верность традиционному союзу между Миланом и Францией. Когда в 1491 году в Милан прибыли посланники нового короля Франции Карла VIII, он приготовился встретить их со всеми возможными почестями. Сам он находился в Виджевано, но направил самые подробные инструкции относительно их размещения. Главе миссии Стюарту д'Обиньи были отведены покои герцогини Бари, которые совсем недавно были отремонтированы по случаю свадьбы. Он должен был расположиться в отделанной деревом зале делле Ассе, а будуар и задняя комната могли бы служить ему столовой и комнатой для переодевания. Второму послу предназначались апартаменты самого герцога. Никаких особых перестановок делать не требовалось, но постели следовало снабдить канапе, украшенными fleurs-de-lis[43]. Младших членов делегации приказано было разместить на лучших постоялых дворах, список которых прилагался. Именно тогда герцог Милана получил также герцогство Генуи, должным образом принеся оммаж королю Франции через его посланника. Для церемонии по этому случаю Джан Галеаццо, как и его дядя, облачился в великолепную мантию из белого герцогского бархата, которая навсегда запомнилась легкомысленной сестре герцога, Бьянке Марии.

В январе 1492 года Людовико направил за Альпы блестящее посольство. В него входили граф Каяццо, Джироламо Туттавила, Галеаццо Висконти и Карло Барбьяно (граф Бельджойосо), которому надлежало остаться во Франции в качестве постоянного посла. Он надеялся, что отказ французского монарха взять в жены дочь Максимилиана, римского короля[44], ради женитьбы на Анне Бретонской, может привести к конфликту, если не к войне, между этими двумя державами, вследствие чего возрастет важность его собственного союза с Францией. В задачи миссии входило укрепление связей между Людовико и Карлом. С этой целью он передал Бельджойосо письмо от Генриха VII Английского, в котором тот предупреждал Людовико об опасности, заключающейся в притязаниях герцога Орлеанского на Милан, и призывал его присоединиться к союзу против Франции. По-видимому, Моро приказал послам также выяснить, сможет ли он рассчитывать на помощь Карла в случае угрозы со стороны Неаполя. Таким образом, этот союз должен был иметь чисто оборонительный характер. Людовико не испытывал желания увидеть Неаполь во власти Карла. Успех миссии был обеспечен суммой не менее чем в 8000 дукатов, которые Людовико приказал раздать своим друзьям во Франции, хотя он и призывал своих посланников тратить по возможности меньше, и даже отсрочивать выплаты на год. Шотландец Стюарт д'Обиньи вполне искренне признавал, что, не будь этих подарков, он был бы обязан возражать на предложения миланцев. Его жена получила драгоценное ожерелье в дополнение к гонорару мужа. Карл VIII даже включил имя Людовико в договор с герцогом Милана, узаконив таким образом его положение и фактически заверив его в своей поддержке.

Смерть Лоренцо Медичи оказалась самым серьезным ударом для мира в Италии. Его сын Пьеро был совершенно не способен эффективно действовать в назревающей сложной ситуации.

Людовико попытался еще более усилить свою позицию, вступив в лигу с Венецией и Папством. Для того чтобы скрепить этот союз с давним врагом Милана, Беатриче нанесла официальный визит в город лагун. Людовико предпочел не ехать туда самому, пока его отношения с Францией еще не были окончательно улажены. Ее сестра Изабелла была весьма обеспокоена этой новостью, поскольку она также собиралась посетить Венецию. В письме своему мужу она заявляла, что ничто не сможет заставить ее прибыть туда одновременно с герцогиней Бари, «и быть принятой как сестра или служанка, а не с торжественной церемонией, как подобает иностранке». К счастью, ей удалось тихо приехать в Венецию прежде, чем ее сестра проплыла по лагунам во всем своем герцогском великолепии, и Изабелла, со свойственным ей подлинным интересом к артистизму, смогла полностью насладиться этим зрелищем.