История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Та тесная связь, въ которую Оригенъ поставлялъ вечное рождение съ вечнымъ бытиемъ мира, порвалась и передъ богословской мысльго снова возникъ вопросъ, какъ нужно понимать бытие Сына на ряду съ Отцомъ. Возможны были вообще два выхода изъ возникавшаго отсюда затруднения: или понять Бога — Отца, какъ причину существования Сына, независимо отъ времени миротворения, и Сына, какъ производимое начало и по необходимости допустить некоторый логический prius (πότε) въ бытии Отца, по которому Онъ предшествовалъ Сыну, какъ причина по отношению къ своему следствию, и удержать Оригеновской субординационизмъ или, возвратившись къ основному и господствующему тону Оригена ο рождении Сына, какъ мощи и энергии Отца, сделать последний выводъ и признать Его единосущнымъ Отцу. Дионисий александрийский, самъ полемизировавший противъ вечнаго бытия материи, всталъ на первый путь и последовательно развилъ свою точку зрения не только въ полемике съ савеллианствомъ, но и въ своемъ «обличении и оправдании». Въ последнемъ своемъ сочинении, онъ, правда, не употребляетъ такой прямой фразы, какъ «было время (πότε)

когда не было Сына», но вся совокупность подобий, приводимыхъ имъ (источникъ и река, корень и растение, писатель и сочинение) показываетъ, что и здесь онъ продолжаетъ мыслить Отца и Сына, какъ причину и следствие. Часть его паствы, которую Афанасий называетъ «правильно мыслящей», пошла по другому пути: признавъ Сына единосущнымъ Отцу, она вывела все вытекающия отсюда следствия касательно ихъ взаимныхъ отношений и, усмотревъ въ учении епископа и его приверженцевъ заблуждение, отправила изъ своей среды посольство въ Римъ съ жалобой. Обращение въ Римъ за компетентнымъ решениемъ—это новый фактъ для Востока: это часть александрийцевъ, защищавшая единосущие, въ первый разъ открыла тотъ путь, по которому впоследствии пошли все защитники никейскаго символа. Ответъ папы звучалъ въ пользу ихъ, но едва ли они, — люди воспитавшие свои воззрения на изучении Оригена, — могли остаться довольными осуждениемъ учения ο трехъ ипостасяхъ, какъ требожия. Даль–нейшая судьба этой части александрийскаго клира, защищавшей учение ο единосущии, известна; возможно, что объяснения Дионисия, въ которыхъ онъ заявлялъ, что его воззрения нисколько не противоречатъ единосущию, удовлетворили ихъ и обе партии примирились.

Основное течение богословской мысли, данное Оригеномъ и Дионисиемъ александрийскимъ, продолжало оставаться неизменнымъ и при преемникахъ Оригена въ александрийскомъ училище — Феогносте и Пиерии, и та церковная корректура системы Оригена, какая предпринята была Петромъ, еп. александрийскимъ и Мефодиемъ Олимпийскимъ, должна была лишь способствовать окончательному торжеству теологии Оригена въ восточной церкви. Ничто, такимъ образомъ, не предвещало техъ бурныхъ споровъ, которыми ознаменовалось начало IV века. Но учение Ария, возникшее въ самомъ начале этого века, изменило поле христианскаго умозрения, отвергло самые принципы, которыми привыкла руководиться богословская мысль и после трехвековой истории христианства снова подняло радикальный для богословия и веры вопросъ: кто Сынъ Божий, — тварь или Богъ?

ИСТОРИЯ УЧЕНИЯ Ο СВ. ТРОИЦЕ ВЪ IV ВЕКЕ

(Тринитарный вопросъ).

1.

Начальная стадия арианскихъ движений

Римское государство и христианская церковь въ начале IV

века. — Характtристичския черты изучаемой эпохи. — Особенности приходской жнзни въ Александрии. — Личность Ария. — Начало споровъ οБожестве Сына Божия и дальнейшее развитие ихъ до вмешательства императора Константина Великаго. — Учение Ария и св. Афанасия Алексанрийскаго.