История доллара

Сторонним наблюдателям эта черта казалась вульгарной подобно установлению цены на любовь и красоту. Но для американцев это было естественным откликом на огромные масштабы и неизведанность континента. Никто еще не пересек его, не говоря о том, чтобы нанести на карты все горы, озера, племена каннибалов, реки и золотые царства. Америка ускользала от взора размытым за деревьями силуэтом.

Франклин продолжил терпеливо разъяснять достоинства бумажных денег, в 1764 году оказавшись перед комитетом британского парламента. Теперь он был умудрен опытом, а его аргументы стали более взвешенными. Бумажные деньги являлись причиной, «благодаря которой провинция [Пенсильвания] столь резко умножила число своих жителей», — заявил он. Они привели к исчезновению «неудобного бартера, вдохнули новую жизнь в бизнес [и] сильно способствовали заселению новых земель (путем предоставления небольших сумм под низкий процент начинающим). Нью-Йорк и Нью-Джерси, — прибавлял он, — так сильно развились за то же самое время именно благодаря использованию бумажных денег; так что, как представляется, они не имеют той разрушительной природы, которая им приписывается».

Похоже, Франклин одерживал победу в споре, но это потребовало немалой ловкости. Американцы многие годы рассказывали правительству о том, сколь они бедны и вынуждены печатать бумажные деньги из-за нехватки звонкой монеты. Поэтому, пожалуй, было бы слишком самонадеянно ждать, что правительство прислушается к Франклину, восхвалявшему бумажные деньги как «причину того, почему провинция так богата». Британцы подозревали, что бумажные деньги просто дали волю необоснованным и неуемным амбициям, — пуританский подход, который разделяли многие американцы и который отцы-основатели взяли за основу Соединенных Штатов двадцать пять лет спустя.

Большую часть колониального периода у колоний не было ничего общего друг с другом: разные традиции, разные интересы, разные культы. Все, что их объединяло, — прибрежная полоса и океан, назначаемые из-за моря губернаторы и проблема денежных средств, которая поощряла идеи вроде бумажных денег. Однако британцы считали, что формальный предлог для эмиссий исчез: Канада, наконец, была у них в кармане. Казалось маловероятным, что колониям вновь придется воевать, — при условии, что они будут придерживаться установленных границ и не станут провоцировать индейцев. Использовать бумажные деньги в качестве катализатора экономического развития колоний не имело смысла, поскольку смыслом обладания колониями являлось обеспечение метрополии сырьем по подобающим ценам. Франклин доказывал, что богатые колонии станут покупать больше британских товаров, но британцы видели его насквозь. Бойкие и предприимчивые поселения не менее охотно ввозили контрабандные товары из других стран и даже организовали их производство у себя: обесцененная американская наличность привела бы к завышенной стоимости британских товаров. В итоге английский парламент запретил бумажные деньги в своих колониях в 1764 году, через пять лет после падения Квебека.

Запрет британского правительства противопоставил его некоторым более влиятельным жителям колоний. Например, в Виргинии британские купцы предоставляли табачным плантаторам долгосрочные кредиты под залог их урожая. Плантаторы тем временем медленно поднимались до положения южной аристократии, поэтому умели тратить деньги. Однако череда неурожаев в 1750-е годы оставила их с ворохом долгов. Вынужденные поставлять больше табака, чтобы расплатиться, плантаторы ухватились за идею выплачивать налоги бумажными деньгами, а не «живым» табаком, как ранее. При этом они оценили фунт табака в два пенса вместо рыночной стоимости в шесть. Королевские чиновники, включая приходских священников, негодовали: они рассчитывали, что с ними будут расплачиваться табаком и за полную стоимость. После того как священники отвергли бумажный порядок расчетов, а плантаторы продолжали на нем настаивать, в спор на стороне священников вмешался король, побудив известного оратора Патрика Генри заклеймить его тираном, нарушившим договор со своим народом. «Король, — гремел тот, — потерял право на то, чтобы мы были ему покорны». Тираду Генри встретили криками: «Измена!» — но оратор удержал симпатии публики и был вынесен из зала суда на руках, а ущерб истца оценили в один пенни. Бумажные деньги, как давно подозревали британцы, постоянно подстрекали население к бунту.

Запрет на хождение бумажных денег 1764 года усугубил ситуацию и укрепил жителей Америки во мнении, что Палата общин оторвалась от действительности. Британия сочла удобным наказать всех скопом, и это побудило американцев считать свои обиды общим наследием.

Декларацию независимости США открывает мелочный перечень несправедливостей, который в то время, похоже, имел очень большое значение, хотя сегодня его мало кто читает или помнит. Первые два пункта обвиняли парламент в пренебрежении законами, принятыми собраниями колоний: на самом деле они гласили: мы условились иметь бумажные деньги, а вы взяли и запретили нам это.