История дождя

Знаю, знаю. Я не сижу все время в Интернете и не привязана к смартфону. Возможно, я бы стала такой, если бы мы не оказались в пяти процентах. Министр заявляет, что Сеть Широкополосного Доступа теперь охватывает всю страну, за исключением, возможно, пяти процентов. Здрасьте, приехали. Мы даже не Узкополосные. И что касается привязанности, то, как говорит Томас Халви, для девятнадцатого века я старше, чем старомодная. Я знаю. Теперь уже не имеет значения, что Фаху построили в низине возле реки, мы никак не можем получить Широкополосный доступ. Нам все еще звонят откуда-то с Филиппин и предлагают Лучший Интернет всех времен и народов. Мы даем им поговорить с Бабушкой. Она может часами держать их на линии – и мы считаем, что нам предложили не Интернет, а особого рода сиделку для Бабушки.

Но взгляните, вот один из Дедушкиных Дневников Лосося. Осязайте его. Ощутите запах. Страницы вспучились от воды, корешок стал похож на речную волну. Бумага тяжелая, старая, гладкая под рукой. Некоторые страницы слиплись, будто запись была сделана под дождем. Почерк четкий, написано синими чернилами – теперь они светло-лавандовые.

ЛОСОСЬ

Неделя с 12-го июня 1929 г.

18 фунтов 6 унций (Джок Скот)[168]

19 фунтов 4 унции (Блю Джок)

15 фунтов 11 унций (Колли)

14 фунтов 3 унции (Колли)

21 фунт 3 унции (Гаджен)

И так далее, и в том же духе, фунты и фунты рыбы, страница за страницей бледными чернилами. Мне было интересно, как мистер Р. Р. Фицгерберт относился к тому, что Авраам забирает всех его лососей. Возможно, даже не знал. Мистер Р. Р. Фицгерберт в то время жил в Ноттингемшире[169]. Мне было интересно, съел ли мой дедушка всех лососей, была ли челюсть Суейнов хоть немного похожа на рыбью, и однажды я целых полчаса надувала губы, стоя перед зеркалом, когда мне впервые страшно захотелось узнать, смогу ли я увидеть в себе лосося, выпрыгивающего из воды.

Как долго человек может ловить рыбу? Я спросила у миссис Куинти, но она подумала, что это был скрытый намек на Томми и Парикмахершу, что после того, как Томми поймал Сильвию, он устанет, или ему надоест, или же он не сможет держать себя в форме, как говорит Филлис Лиллис, в смысле, ну, вы понимаете, как у Гамлета Country Matters[170]. Но на самом-то деле я спрашивала о рыбалке. Сколько времени мой дедушка мог быть счастлив, просыпаясь утром и с удочкой отправляясь на рыбалку? Потому что, Дорогой Читатель, только это он и делал.

Он ловил лосося.

Он в значительной степени позволил дому и земле стать такими, как у Рэкрентов[171] (Книга 778, «Замок Рэкрент», Мария Эджуорт[172], Пингвин Классикс, Лондон). От первого лосося в сезоне до последней усталой рыбы, возвращающейся осенью вверх по реке, Авраам Суейн стоял прямо в воде, доходившей ему до бедер; небольшой водоворот кружил за ним, и леска с негромким свистом рассекала воздух, чертя вопросительные знаки у него над головой.

Даже волкодавам было скучно. Когда они видели, что он берет удочки, то рысью неслись назад через парадный зал и плюхались, становясь большой неподвижной массой шерсти и костей, и в их сердцах была классическая собачья дилемма – преданность хозяину и понимание, что он слегка спятил. Дедушка оставил их в покое, и волкодавы начали делать то, чем будут заниматься всю оставшуюся жизнь, то есть жевать бахрому восточных ковров и, лежа на боку, грызть острыми зубами смолистые сосновые половицы.

Дедушке все было трын-трава. Он перестал заботиться об этой жизни – ее он стал считать случайной и бессмысленной, постоянно доказывая это себе, – но обрел маленький комфорт в тех лососях, которые проходили мимо, и тех, которых он поймал.

В нашей семейной истории есть немного рассказов о том времени.

Дедушка Ловил Рыбу – и этим почти все сказано.

В качестве немедленной реакции он выбрал безответственность. Пусть Бог или дьявол появились бы, если бы существовали. Дедушка отсутствовал, отправившись на рыбалку. Никакой борьбы за нашу нарождающуюся нацию, ничего общего с Old Roundrims и Old Gimlet-eyes, то есть с нашим Испано-Американским Первым Ирландцем, который сформировал Свою Страну[173]. Мрачная европейская политика не касается жизни Дедушки. Он живет в уединенном не-заточении до девятнадцатого апреля 1939 года, когда появилась последняя запись в середине XIX Дневника Лосося.

Там написано:

26 фунтов[174] (червяк)

Лосось в Ирландии