История Древнего Китая

По-видимому, хозяева имеют ту же неограниченную власть над рабами, что и родители над детьми. Так, хозяина не призывают к ответу в случае смерти раба, даже если она последовала в результате нанесенных ему побоев. В 1853 году я видел на улице Ша-сань-пу в западном пригороде Кантона труп рабыни, умершей от побоев хозяйки. Когда хозяйка решила, что та при смерти, она велела отнести тело на расположенную у храма Ми-Чжоу площадь Нищих, как называют это место иностранцы, чтобы рабыня там и умерла. Желая получить деньги от этого чудовища, полицейские велели отнести умирающую рабыню обратно и положить на пороге дома. Обнаружив, что около ее дома толпятся зеваки, хозяйка отдала полицейским требуемую сумму, и труп (несчастная девушка умерла через несколько минут, после того как ее положили у дверей) унесли и похоронили на ближайшем кладбище. Кроме того, в 1869 году некий китаец по фамилии Хэ, живший в Хэнани – пригороде Кантона, обвинив своего раба, совсем еще мальчика – ему было четырнадцать, – в краже, немедленно связал его по рукам и ногам и бросил в реку Чжуцзян. Крики тонущего ребенка привлекли внимание офицера из команды канонерки ее величества, стоявшей там на якоре. К счастью, ему удалось спасти мальчика, которого в конце концов доставили к уполномоченным представителям союзников – в то время город был занят союзными армиями Великобритании и Франции. Сразу же был дан приказ об аресте Хэ, и узника передали китайским властям, которые отнеслись к этому делу с совершенным безразличием. Они были склонны отпустить его на свободу на том основании, что он не нарушил никаких законов. Тем не менее под давлением уполномоченных представителей союзников он был помещен в тюрьму магистрата уезда Наньхай. Несколько раз я видел этого человека в тюрьме, где, конечно, ему приходилось общаться с самыми отпетыми преступниками. «Британские консульские доклады о торговле» за 1869–1870 годы сообщают о случае, когда старуха, виновная в почти невероятно жестоком обращении с молодой девушкой из принадлежавшего ей борделя, заявила в свое оправдание, будто вправе делать со своей рабыней все, что угодно. Вице-консул Форрест, сообщивший об этом деле, настаивал на ее наказании. Тогда обвиняемой в уши воткнули стрелы и пронесли ее по улицам. Ее сопровождал глашатай, кричавший о ее чудовищном преступлении. Время от времени старуху пороли, и в конце концов она умерла, не вынеся пыток. Эта женщина, если ее вообще можно так назвать, изрезала локоть и коленные суставы девушки китайскими ножницами, потому что та отказалась принять ухаживания местного кули. То же хозяйка проделала и с другими частями ее тела, и девушка умерла почти сразу же после того, как покинула двор. Полиции с трудом удалось не дать соседям линчевать старуху.

В китайской семье рабыни прислуживают женщинам. Из них получаются отличные горничные, но для этого им нужно уметь делать прически и макияж. Кроме того, нередко рабыня носит госпожу, если у нее маленькие бинтованные ноги, на спине. Удивительно, какое расстояние в сельской местности рабыни способны пройти рысцой с хозяйками на спине. Это прекрасные няньки, с любовью относящиеся к своей работе.

Рабы всецело находятся в распоряжении хозяев, причем последние иногда прискорбно злоупотребляют своей властью (но насколько я знаю, во всех респектабельных китайских семьях к рабам относятся вполне вежливо). Однако этого не скажешь о рабынях, служащих у небогатых людей как «прислуга, отвечающая за все». Из таких семей рабы нередко сбегают из-за грубого обращения и тяжелой работы. Доказательством этого утверждения служит собранная мной коллекция китайских объявлений. В отсутствие общедоступных газет они представляют важное средство информирования людей о происходящих событиях. К ним относятся и объявления об ушедших от хозяев рабах, содержащие подробное описание внешности беглецов и обещание вознаграждения за их поимку. Автор одного из объявлений, описывая наружность сбежавшей рабыни, замечает, что ее лицо похоже на кошачью морду. Я неоднократно слышал на улицах больших китайских городов, как глашатаи рассказывали о внешности таких беглецов и предлагали вознаграждение за их поимку. Следует заметить, что глашатаи при этом не звонят в колокольчик, а бьют в гонг. Гонг подвешен на жерди, которую он несет вместе с помощником. К гонгу прикреплен бумажный флажок, где разборчивым почерком изложены подробности дела.

Когда уходят рабыни, хозяйка нередко прикрепляет принадлежавшую беглянке одежду к ручному жернову и вращает его, четко произнося имя сбежавшей. Если эта нелепая церемония не дает результата, хозяйка направляется в храм Сяньфэна, или Полководца. Она молит его о помощи и привязывает к ноге коня идола кусок бечевки, чтобы ему было чем связать рабыню.