История Древнего Китая

Рядом с реками, заливами и прудами, где кто-нибудь тонул, ставят фо-би – колонны или плиты, на которых начертано имя будущего Будды – Пань-Мо-О-Ми-То-Фо. Люди верят, что над поверхностью этих водоемов скользят разъяренные дьяволы и бесенята, всегда готовые утопить неосторожного. Такой камень стоит на берегах залива, опоясывающего восточный конец Шамяня – иностранного поселения в Кантоне. Когда я спросил китайцев, зачем они воздвигли здесь эту бессмысленную стелу, мне сообщили, что в заливе из-за происков злых духов утонули несколько китайцев. В разных частях империи китайцы изгоняют водяных дьяволов, принося в жертву белых коней на берегах рек, заливов, каналов или прудов. Человек, избранный для выполнения этого своеобразного обряда, сбивает коня с ног и обезглавливает его. Голову коня кладут в большой глиняный кувшин и зарывают или на берегу, или на дне реки в мелком месте. Рядом воздвигают каменную колонну или стелу с иероглифами «О-ми-то-фо». Иногда вместо такой колонны ставят изображение лошадиной головы. В Цзы-тоу, деревне неподалеку от Хуанпу, я видел каменное изображение лошадиной головы на берегах ручья, протекающего через деревню. Безголовую тушу коня не выбрасывают как падаль. Она переходит в распоряжение забойщика. Он режет ее на удобные для продажи куски и сбывает на близлежащих рынках как диетическое мясо.

В августе 1869 года я присутствовал при жертвоприношении белого коня в Анью, деревне в десяти милях к западу от Кантона. В течение предыдущего года в самой деревне и около нее утонуло несколько человек. Последний из них был одним из местных patres conscripti – первых лиц. Крестьяне решили, что духи людей, которых «не оплакали, не вспомнили и не отпели», разгневались, не получив традиционных ежегодных жертвоприношений, и стали навлекать беды на местных жителей. Тогда в деревне принялись готовить для них всяческие жертвы. На кладбище для нищих рядом с Анью возвели большой храм – шалаш, крытый циновками. В нем поставили множество жертвенников с именными табличками умерших бедняков. Перед каждым алтарем стояли два или три даосских священнослужителя, которые с утра до ночи монотонно распевали соответствующие случаю молитвы. За жрецами, горько сетуя, стояли на коленях нарядные дамы со служанками. В другой части временного храма поставили более двухсот стульев обычного размера, сделанных из крытых бумагой бамбуковых каркасов. Там были и многочисленные фигуры из бумаги и бамбука, изображающие слуг и служанок, и бесчисленные бумажные слитки золота и серебра. Религиозная церемония, продолжавшаяся три дня и три ночи, закончилась преданием огню всех стульев, фигур людей, слитков и других жертвоприношений. Жрец стоял у священного огня и взывал к голодным духам, уговаривая принять жертвы щедрого народа и перестать беспокоить его. На этом этапе обряда произошло обезглавливание белого коня тоже с целью умиротворения духов. Одного запаха на кладбище, где проходила церемония – многие могилы были лишь несколько дюймов глубиной, – было более чем достаточно для возникновения эпидемии. На церемонии присутствовали тысячи людей – самое малое, сорок тысяч. Многие в поисках развлечений стеклись в большой крытый циновками театр, где давала представления труппа первоклассных актеров. Другие бродили по дворам просторного здания, где были выставлены фигуры, представляющие сцены из истории страны. Тысячи людей усеяли берега реки, чтобы посмотреть на флотилию драконьих лодок, которые были украшены флагами из ярчайших дорогих шелков. Присутствовавшие при этом иностранцы говорили, что им никогда не приходилось видеть подобного зрелища даже на большом ежегодном празднике – День драконьих лодок в Кантоне. Эта смешная и дорогостоящая церемония оказалась не очень удачной, поскольку драконовая лодка столкнулась с ма-лин-тин, или лодкой-туфлей, опрокинула ее, и шесть из восьми пассажирок последней утонули.