История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

В основном она была спровоцирована им же самим. Сразу после создания Коринфской Лиги в 337 году Филипп решил жениться снова. Эта женитьба не давала ему никаких политических преимуществ и была, по-видимому, вызвана исключительно страстью. Невеста царя была урожденной македонянкой, прекрасной племянницей придворного по имени Аттал. На этой свадебной церемонии все македонцы безобразно напились (добрая традиция на македонских празднествах), и Аттал предложил тост: он поднял свою чашу и заявил, что теперь боги могут послать Македонии законного наследника трона.

Александр был, конечно, юридически законным, но так как его мать Олимпия была гречанкой, он был только наполовину македонцем. Тост Аттала стал прямым вызовом его положению наследного принца, предположением, что трон Македонии должен принадлежать только чистокровному македонцу (и ясным указанием на то, что любовь Филиппа ко всему греческому не разделяется всеми македонцами).

Александр, который тоже был пьян, бросил в Аттала чашу и назвал его мерзавцем. Филипп (вероятно, самый пьяный из всех) выхватил меч, чтобы атаковать Александра – и вдруг упал лицом вниз.

«Господа, – с усмешкой заявил Александр, стоя над пьяным отцом, – вот лежит человек, который был готов пройти насквозь весь мир от Европы до Азии, но сбился с пути по дороге от одной постели до другой!»³¹

Но худшее было еще впереди, и Аттал увяз в этом по самую шею. Согласно Диодору, некоторое время тому назад Филипп имел в любовниках некого красивого молодого человека, бывшего также другом Аттала. (Македонцы, как и греки, обращали больше внимания на механику полового акта, чем на пол партнера; вы ли проникаете или в вас – было важно, но кто был на противоположной стороне, оказывалось менее существенным.) К несчастью, этот красивый юноша вытеснил предыдущего любовника Филиппа, одного из его телохранителей по имени Павсаний. Павсаний, умиравший от любви, публично оскорбил сменившего его юношу, назвав того «гермафродитом», то есть не настоящим мужчиной. Опозоренный юноша в одной из битв бросился впереди Филиппа, чтобы погибнуть, и умер от вражеского меча.

Аттал, желая отомстить за самоубийство своего друга, пригласил Павсания на обед, напоил его и затем передал компании друзей-сообщников, чтобы те группой изнасиловали его, – наказание под стать вине: быть пользуемым в глазах македонцев считалось быть покорным, женоподобным, то есть обладать именно теми качествами, которыми Павсаний наделил своего соперника, желая его опорочить. Протрезвев, Павсаний бросился к Филиппу, в ярости от оскорбления, и пожаловался ему. Но Филипп не захотел наказывать Аттала, который был доверенным лицом и ценным военачальником. Вместо этого он попытался успокоить Павсания, повысив в чине и одарив подарками.

Однако возобновлять отношения царь не собирался, и Павсаний лелеял этот отказ и свое оскорбление до 336 года. Филипп организовал пышный праздник, чтобы отметить начало наступления на Персию; торжество должно было открываться парадом, который возглавлял сам Филипп, в театре, забитом веселящимися македонцами. Когда Филипп ступил на порог театра, Павсаний подошел сзади и воткнул нож ему в ребра.

Убийца помчался к своей лошади, однако по пути споткнулся и упал, вслед за чем немедленно был зарублен телохранителями.³² Но Филипп был уже мертв.

Многие люди подозревали, что Александр, презиравший отца, каким-то образом оказался причастен к убийству. «Александр не вышел незапятнанным из этого дела», – говорит Плутарх, хотя не указывает на изобличающие его детали.³³ Но Павсаний был убит, не было доказательств измены, никто не осмелился выдвинуть обвинения. В любом случае Александр был популярен в армии, которая объявила его царем на следующий же день.

Он унаследовал, как говорит Плутарх, царство, «окруженное со всех сторон горькой обидой, глубокой ненавистью и опасностями». Завоеванные северные территории были несчастны под управлением македонцев; греки на юге не настолько сердечно принимали свое членство в Коринфской Лиге, чтобы Александр мог позволить себе полагаться на них; а персы тем временем ждали нападения македонцев.

Но у Александра было одно срочное дело, которое требовало заботы. Аттал был послан вперед, в Малую Азию, чтобы подготовить маршрут, которым македонские силы вторжения проследуют в Персию. Александр так и не забыл оскорбления. Он послал вслед Атталу убийцу, и месть свершилась.

Сравнительная хронология к главе 68

Глава шестьдесят девятая Рим усиливает хватку

Между 367 и 290 годами до н. э. Карфаген воюет с Сиракузами, а Рим сражается со всеми соседями