История Древнего Востока

Законы Хаммурапи высечены на каменном столбе, в верхней части которого изображен сам царь, стоящий перед богом солнца и справедливости Шамашем. Как было принято и в других сборниках месопотамских законов, текст, написанный на старовавилонском диалекте аккадского языка, открывался прологом. Вначале следовало поклонение великим богам Ану, Энлилю и Эа, а также солнечному Шамашу, что давало религиозную санкцию и царской власти, и царским законам. Особая роль отводилась богу Мардуку: он считался покровителем того самого города Вавилона, который был резиденцией Хаммурапи. Дальнейший текст пролога представляет собой стереотипный перечень тех благодеяний, которые Хаммурапи оказал храму того или иного бога в каждом из городов Месопотамии. Смысл этих списков царских благодеяний, богов, храмов и городов совершенно очевиден: Хаммурапи не просто заявлял о своих богоугодных делах, он указывал на поддержку местных храмов, а следовательно, декларировал свою власть над самими городами Вавилонии (именно так с этого времени можно называть всю Месопотамию).

Этот однообразный каталог географических названий позволяет представить политическую карту Вавилонии во времена Хаммурапи. Старовавилонское царство, судя по прологу к законам, кажется некой ассоциацией городов во главе с Вавилоном (Бабили, т. е. «врата бога»), хранимым богом Мардуком, обитающим в храме Эсагила.

Содержание Законов Хаммурапи дает яркую картину старовавилонского общества, хотя и неполную. Некоторая односторонность этой картины определяется тем, что представители государственной власти, администрация или работники храмов фигурируют в них редко.

Законы не всегда предусматривают расследование и судебное разбирательство. Например, поджигателя, пойманного на месте преступления, не ведут к судье, а просто бросают в огонь пожара, который он разжег. Точно так же легализуется самосуд, если на месте преступления пойман человек, в целях воровства сделавший пролом в глиняной стене дома. Закон в этом случае гласит: «Убить на месте и закопать».

Царский суд не подменяет органы общинного самоуправления. Если человек по нерадивости не укрепил плотину оросительного сооружения и таким образом погубил урожай на полях соседей, последние сами взыскивают с него убытки. Если же у виновного не окажется для этого средств, его продают как раба и делят между собой полученное за него серебро. Но если человек попал в плен и в его доме нет денег для выкупа, то средства берутся из казны храма данного поселения, т. е. из общих денег. Община выступает в качестве третейского судьи, администратора, казначея. Она является важнейшей формой социальной организации древней Месопотамии.

Полноправными членами общины являлись главы семей, владевшие участками земли на территории данного поселения. Тот, кто не имел собственной земли, был вынужден арендовать ее за определенную сумму или же за долю урожая (издольная аренда). Он имел также шанс получить участок из государственного земельного фонда, но в таком случае считался царским слугой и нес определенные повинности (военные, жреческие, торговые и т. п.). Тот, кто не имел собственного надела на общинной территории, не мог принимать участия в деятельности территориальных органов самоуправления. Царский слуга, даже высоко поднявшийся по служебной лестнице, считался менее уважаемой персоной, чем свободные граждане города. В отношении последних неукоснительно соблюдался принцип «око за око», а причинив обиду царскому слуге или работнику, можно было и откупиться от наказания (правда, это стоило весьма недешево).

Судя по вавилонским законам, в семьях редко происходил раздел имущества между отцом и взрослыми сыновьями; даже после его смерти они чаще всего продолжали жить под одной крышей. Так что преобладали большие семьи, в которых поддерживались патриархальные порядки. Глава семьи был единственным лицом, отвечавшим за семейное имущество. Любые сделки с общесемейным имуществом, совершенные младшими членами семьи без одобрения главы семьи, считались недействительными. В интересах семьи отец мог отдать в кабалу собственную жену либо сына (или сам пойти в кабалу). Кредитор, однако, не имел права относиться к свободнорожденным людям как к купленным рабам – истязать или продавать их, поскольку они не становились его собственностью. В случае уголовного преступления в отношении кабального должника закон наказывал виновного точно так же, как за преступление против свободного человека. Обычай, зафиксированный в законах, требовал, чтобы через три года кабальный должник (будь то глава семьи или кто-либо из его родственников) был отпущен на свободу.