История древнегреческой литературы

8. НАРОДНОСТЬ И НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОЭМ ГОМЕРА

Мы не имеем никаких сведений ни о Гомере, ни о его времени, ни о том, как, где и когда были сложены приписываемые ему поэмы «Илиада» и «Одиссея». Однако некоторый свет проливает на эти вопросы сравнение поэм Гомера с другими произведениями, относящимися к жанру героического эпоса, — такими, о которых у нас есть более или менее точные сведения. Русские былины поются еще и до сих пор, и мы имеем вполне точные сведения об их сказителях. Сейчас живут и слагают свои песни казахские акыны и ашуги. Сравнительно недавно стал достоянием науки монголо-ойратский эпос, живы некоторые исполнители и даже творцы этого эпоса, так называемые «тульчи». Мы знаем замечательное творчество народных поэтов-певцов Сулеймана Стальского и Джамбула, имеем много интересных данных об исполнителях юнацких песен у южных славян, о древнефранцузских труверах, англосаксонских скопах, древнегерманских шпильманах, древнерусских гуслярах и скоморохах, которые были носителями и хранителями эпической поэзии. Карело-финская поэзия создала идеальный образ певца Вейнемейнена, в русской былинной поэзии такой тип представлен в образах Садко и Добрыни Никитича, в «Слове о полку Игореве» такая роль приписывается Бояну.

Сопоставление всех этих данных приводит к мысли, что и в лице Гомера надо видеть подобного же народного певца-поэта. «Илиада» и «Одиссея» насыщены мотивами и образами из народной фантазии, в которых отразилось первобытное миропонимание народа. Главные герои поэм, Ахилл и Одиссей, являются лучшими выразителями идеалов своей эпохи. Все наиболее совершенное с точки зрения военной доблести воплощено в образе Ахилла; высшая степень практической сметливости и хитрости — в образе Одиссея. Другие же герои поэм выражают разные стороны жизни греков ранней поры. Такая связь с народом делала эти произведения особенно понятными для народных масс. Но самым важным было то, что в этих поэмах нашли отражение мысли и чувства самых широких слоев греческого народа. Вся его жизнь предстает перед нами в живых, ярких образах. Рассказы об этих чудесных и прекрасных подвигах действовали ободряюще на слушателей и поднимали их настроение. В некоторых местах слушатели находили поучительные наставления, каковы, например, наставления старца Нестора его сыну Антилоху («Илиада», XXIII, 306 — 348) или Менетия сыну Патроклу («Илиада», XI, 782 — 789), или Феникса Ахиллу («Илиада», IX, 496 — 514). Как идеал доблести героев и завет на все времена повторяется их заповедь: «Доблестью вечно блистать и над всеми иметь превосходство, рода отцов не срамить» (VI, 208, мл., ср. XI, 784)., В образе Одиссея рисуется высший идеал патриотизма: даже на бессмертие не променяет он родины. «Страстно желая хоть дым над родимой землею увидеть, думает только о смерти», — так характеризуется его душевное состояние в самом начале поэмы («Одиссея», I, 58 сл.). А в дальнейшем эта идея формулируется такими словами:

Я не могу ничего увидать, что милее отчизны...
Сладостней родины нет ничего и родителей милых,
Если придется вдали от нее, даже в доме богатом
Жить на чужой стороне от родителей милых далеко.
(«Одиссея», IX, 28; 34 — 36)

Поэмы Гомера были настоящей сокровищницей мудрости греческого народа — «книгою откровения», по выражению В. Г. Белинского.[69] Они не остались принадлежностью только ионийского племени, среди которого создались, а стали общим достоянием всего греческого народа и прожили с ним всю его историю. Предание говорит, что Ликург ввел исполнение песен Гомера в Спарте, Солон — в Афинах. Впоследствии во всех греческих государствах они стали основой школьного образования. Ученики разучивали наизусть отдельные части поэм, и было немало людей, которые знали наизусть обе поэмы целиком (Ксенофонт, «Пир», 3, 5); Платон отмечает, что «Гомер воспитал всю Грецию» («Государство», IX, 7. р. 606 Е). В эллинистическую эпоху существовал даже культ Гомера. Для государства считалось за честь называться родиной Гомера, как показывают стихи, сложенные в то время: «Спорило семь городов о рождении мудром Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины». В вариантах этого двустишья называются еще: Родос, Саламин, Иос, Кима. В общем это составляет одиннадцать городов, разбросанных по разным концам греческого мира. Гомер был любимым поэтом даже в самых отдаленных уголках греческого мира. Около 100 г. н. э. греческий оратор Дион Хрисостом посетил город Ольбию (у устья Днепра и Буга) и был поражен, встретив там горячих почитателей Гомера. В своих речах он особенно часто ссылается на авторитет Гомера, а в одной из них дает такую характеристику его поэзии: «Гомер — это и первый, и средний, и последний, кто и ребенку, и мужу, и старцу дает столько, сколько каждый может взять» (XVIII, 8).