История древнегреческой литературы

По способу соединения отдельных частей техника эпического повествования отличается своеобразной особенностью — хронологической несовместимостью одновременных событий. Когда поэту приходится описывать события, происходившие одновременно в разных местах, его мысль затрудняется представить их как одновременные. Автор старается как-нибудь обойти эту кажущуюся неправдоподобность. Так, в I песни «Одиссеи» рассказывается, как Афина в образе Мента приходит во дворец Одиссея. Телемах радушно принимает гостя. Затем собираются женихи и начинают пировать, а насытившись, требуют песен и пляски. Только тогда Телемах начинает расспрашивать гостя. После продолжительной беседы мнимый Мент удаляется, и только когда Телемах возвращается к женихам, поэт говорит о пении Фемия. Так, на время беседы Телемаха с Ментом пение как бы прекратилось и как бы заново начинается лишь после возвращения Телемаха.

Другой пример подобного рода дает III песнь «Илиады». На равнине перед Троей начинается бой, но Парис предлагает кончить дело поединком, и против него выступает Менелай. В это время Елена приходит на башню и беседует с троянскими старцами. Беседа прерывается приходом глашатаев, и Приам отправляется к войску. Агамемнон и Приам совершают жертвоприношение, после чего Приам возвращается на прежнее место, а в поле начинается поединок. Действие на башне происходит лишь в такие моменты, когда на поле битвы оно приостанавливается.

В некоторых случаях эта невозможность рассказать сразу о двух одновременно происходящих событиях приводит к еще более сложному положению. В I песни «Одиссеи» описывается собрание богов, где принимается решение вернуть Одиссея на родину. Для исполнения этого Гермес должен отправиться к нимфе Калипсо и передать распоряжение отпустить Одиссея, которого она удерживает у себя, а Афина идет в дом Одиссея, чтобы передать Телемаху мысль отправиться на розыски отца. После этого идет рассказ о действиях Телемаха. Только в V песни поэт обращается к Гермесу. Но этот момент оказался настолько удаленным от исходного положения, что поэту приходится повторять (с некоторыми изменениями) сцену собрания богов.

Эта особенность изложения событий у Гомера напоминает прием, который наблюдается в ранней греческой живописи, известной нам по вазам, и постоянно остается в живописи Древнего Египта. Художник, не знающий еще правил перспективы, не умеет изображать на картине предметы, находящиеся в различных планах, и с примитивной наивностью предметы заднего плана просто помещает над теми, которые должны находиться впереди.

7. ЯЗЫК И СТИХ ПОЭМ

«Илиада» и «Одиссея» представляют образцы древнейшей греческой литературной речи. Они написаны на древнеионийском наречии, во многом отличающемся от языка позднейшей литературы на этом диалекте, например от языка поэта Анакреонта (VI в. до н. э.), Геродота (V в. до н. э.) и др. Особенности диалекта являются свидетельством того, что поэмы окончательно сложились в малоазиатской Ионии. В этой области, т. е. на побережье Малой Азии и на близлежащих островах (например, на острове Хиосе), греки, переселившиеся с Балканского полуострова, в очень ранние времена вступили в соприкосновение с восточными народами, создавшими высокую культуру. Это обстоятельство, конечно, немало способствовало быстрому расцвету греческой культуры в этих областях.

Однако на этой ионийской основе языка поэм выделяются некоторые черты других наречий, например наличие «эолизмов», т. е. так называемого «эолийского диалекта», или вернее — древнего ахейского, в котором приходится видеть наречие греческих поселенцев северо-западной части Малой Азии.

Язык Гомера — древнейший образец поэтической речи греческого народа. Отражая высокое развитие культуры в восточной области Греции в начале первого тысячелетия и вместе с тем острую наблюдательность народа, он отличается изумительным богатством словарного состава и яркой изобразительностью. Многие из этих слов впоследствии вышли из употребления. По своей грамматической структуре это язьж синтетический, сохранявший еще много форм местного, орудийного (инструментального), отложительного падежа (аблатива), большое разнообразие глагольных форм, употребление предлогов в значении наречий и т. д.

Примитивность мысли времени Гомера выражается в большой простоте речи. Это особенно видно в области синтаксиса. Хотя в нем часто встречаются «сложные» предложения с несколькими придаточными, однако явно наблюдается стремление к конструкциям «сочинения» (паратаксис) вместо «подчинения» (гипотаксис), причем часто допускается переход от конструкции подчиненной к самостоятельной, от придаточного предложения к независимому. Косвенная речь почти не встречается, а приводятся непосредственно слова действующих лиц.