История древнегреческой литературы

Как поэт Бакхилид уступает Пиндару по силе и оригинальности. Многие черты он прямо заимствовал у Пиндара. Интересно отметить и у него высокое понимание священной миссии поэта, которого он провозглашает «божественным пророком чернооких Муз» (VIII, 3). Себя он называет «славным служителем Урании (позднее считалась музой астрономии), носящей золотой убор на голове» (V, 13). Такое значение он приписывает и Гесиоду (V, 192). «Свет доблести не умаляется у людей вместе со слабостью тела, но Муза питает эту доблесть», — говорит он (III, 90—92). Замечательно то место, где он, рисуя свой поэтический размах, уподобляет себя парящему на высоте орлу (V, 16 — 30).

Бакхилид в трактовке мифов и в обилии эпитетов находился под влиянием Гомера, подражал и Пиндару. Но у него нет того богатства поэтических образов, как у них. Его мысль течет спокойнее и ровнее; в ней больше выдержанности и последовательности, чем у Пиндара. Своеобразной особенностью его в пользовании мифами является недосказанность их, это проявление манерности, отходящей от естественности и простоты. Он сосредоточивает внимание на какой-нибудь части, важной для его целей, после чего обрывает рассказ. «Белорукая Каллиопа, — обращается он к одной из Муз — останови здесь свою прекрасную колесницу» (V, 176 сл.). Такую обработку получают у него мифы о Мелеагре, Тезее и др. Язык его произведений и стихотворный размер проще, чем у Пиндара, и потому они легче поддаются переводу на другой язык. Однако серьезные критики всегда отдавали предпочтение неровностям Пиндара перед гладкостью Бакхилида. Дорийский диалект перемежается эолизмами и ионизмами.

Если притязание Бакхилида быть поэтическим орлом не было принято современниками, то за ним была признана «прелесть медоречивого кеосского соловья» (III, 96 — 98).

В творчестве Пиндара и Бакхилида жанр эпиникия достиг высшего развития, но с ними же вместе он и закончил свою историю. Это будет вполне понятно, если представить себе его отличительные черты. Пиндар в восьми одах прославляет победы тиранов Гиерона, Ферона и Аркесилая; Бакхилид в трех эпиникиях — победы Гиерона. Кроме того, Пиндар в десяти других эпиникиях и Бакхилид в одном прославляют конские ристания, на которых имели возможность выступать почти исключительно богатые и знатные люди. Таким образом, по самой своей природе этот жанр отражал интересы аристократических группировок. Естественно, что по мере того, как стали равиваться и укрепляться демократические элементы, жанр эпиникия все более терял социальную почву, и во второй половине V в., когда в Афинах и во многих других государствах утвердился демократический строй, уже не находилось продолжателей направления Пиндара и Бакхилида.

ГЛАВА VII НАЧАЛО НАУКИ И ПРОЗАИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Экономический расцвет ионийских городов и начало прозы. 2. Первые греческие философы. 3. Диалектическая философия Гераклита и зачатки художественной прозы. 4. Философы-поэты. 5. Первые географы и историки-логографы.

1. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РАСЦВЕТ ИОНИЙСКИХ ГОРОДОВ И НАЧАЛО ПРОЗЫ

Социальные условия, способствовавшие развитию индивидуальной лирики, дали одновременно толчок и для создания литературной прозы.

Проза как язык обыденной речи существовала раньше поэзии, но как особая литературная форма она развилась значительно позднее поэзии. В раннюю пору истории, при слабом распространении письменности, все те мысли, которые нужно было сохранить и передать потомству, облекались в ритмическую форму: она предохраняла текст от искажения и способствовала легкости запоминания. Письменность появляется в результате значительного материального и умственного развития народа — на определенном уровне культурного развития. Сохранившиеся памятники показали, что она существовала еще в крито-микенскую эпоху. Широкое распространение ее можно предполагать только с VII в. до н. э. К этому времени относятся первые известные нам попытки опубликования законов, некоторые записи официального характера, как списки должностных лиц и особенно записи религиозного содержания.