История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Восстание Артавазда Мамиконяна усилило гнев арабов. Наместник Хасан ибн Кахтаба, используя его как предлог, нанес по Армении удар новыми налогами. Один из родственников Артавазда, Мушех Мамиконян, тоже ушел в горы. «Когда несколько арабских офицеров явились в его дом и стали требовать цену крови, то есть выкуп, за смерть своих родственников, убитых членами его семьи, он приказал убить всех этих просителей». Потом он со своими людьми ушел в замок-крепость Артагерд, иначе Артакерт (на юге провинции Аршаруник, на Араксе). Оттуда он руководил контрнабегами на арабов. Однажды, имея под началом всего 60 воинов, он внезапно напал на «чиновников налоговой службы» провинции Багреванд и приказал отрубить им голову, «остановив этим сбор всех налогов». Этот скорый суд сделал Мушеха невероятно популярным. Изгнанники и угнетенные толпами шли к нему под начало. Арабы послали против него из Карина (Эрзерума) отряд числом в 200 солдат. Однажды ночью, когда эти солдаты стояли лагерем в винограднике возле Карса, Мушех и его маленький отряд, укрываясь в тени, подобрались к ним. «Пользуясь благоприятной для него темнотой, Мушех полностью окружил виноградник и велел разрушить его легкую ограду из сложенных без раствора камней. Кони арабов были испуганы грохотом падающих камней и разбежались во все стороны, раздавив по пути немало всадников. Мушех, став хозяином лагеря, завладел конями и всем вооружением мертвых, раздал добычу своим воинам и вернулся в свой укрепленный замок». Этот рассказ позволяет нам живо представить себе непрерывную партизанскую войну, которая стала повседневной жизнью очень многих армянских феодалов.

Арабский гарнизон Двина, состоявший из 4000 лучших конников, помчался в погоню за Мушехом и встретился с его отрядом возле городка Багаван провинции Багреванд. Мушех, имея всего двести воинов, разбил арабов в бою и преследовал их до Аруджа в округе Арагадзотн. «После этой блестящей победы армяне вернулись домой, нагруженные богатой добычей. Остатки же арабского войска возвратились в Двин, и перед ними шла толпа мусульман, которые посыпали свою голову землей, били себя по лбу, разрывали себе грудь и оглашали жалобными криками улицы этого большого города». Двин, мусульманский город посреди страны с чисто армянским населением, был похож на осажденную крепость, и его арабский гарнизон не решался выходить за городские стены.

Блестящий успех Мушеха стал для нахараров толчком к всеобщему восстанию. Левонд, очевидец этих событий, называет их решение безумным. «Генералиссимусом» Армении по-прежнему был Сембат Багратуни. Семейные традиции склоняли его к выжиданию. Разве он не был сыном того несчастного Ашота, которого враждебная арабам партия Мамиконянов за 22 года до этого лишила глаз? «Непреклонный» Сембат все же уступил призывам имевшего видения монаха, который стал проповедником восстания, но которого Левонд называет «обманщиком» и «безумным»[262].

Жребий был брошен: «Все нахарары, собравшись на съезд, поклялись жить или умереть вместе». Войско, которое они собрали, собрав под свои знамена и рядовых дворян, и людей низшего сословия, насчитывало 5000 воинов. Они отказались от намерения завладеть Двином, который был слишком хорошо защищен, а отправились осаждать Карин (Эрзерум), потому что этот город находился близко к Византийской империи, из которой они надеялись получить подкрепление. «Они построили бастионы и поставили батареи осадных машин вокруг этого города, сумели сделать большие проломы во внешней стене и метали за стены из машин огромные каменные глыбы, которые убили много народа. Это продолжалось всю зиму (771/72), но город держался».

Эта неудача привела к разногласиям среди нахараров. Князь Ашот Багратуни, который так долго отказывался присоединиться к восставшим, принял это к сведению и посоветовал им покориться. Левонд, который хвалит его за благоразумие, четко объясняет нам причину такого поведения: император Константин V, несмотря на свое мужество и свое могущество, опасался начать новый конфликт с арабами. В 772 году этот доблестный базилевс был занят на другом конце своей империи войной против болгар, из которой, кстати, вышел победителем. Речь, которую Левонд вкладывает в уста Ашоту, звучит патетически: если вы не примиритесь с арабами, «вам придется бежать в греческую империю, забрав с собой всю свою семью, и жить там как иностранцы, покинув имущество, леса и поля, полученные от предков, и могилы этих предков. Или же вы рано или поздно попадете в руки своих угнетателей и умрете под пытками: я знаю, что государь арабов не сложит оружия, пока его воля не будет исполнена».