История Древней Греции в биографиях

Перед этим сражением явился к войску афинскому Кимон. Он в полном вооружении стал в отряде, составленном из членов его колена, т. е. Инийской филы, чтобы вместе с ним сражаться против спартанцев. Как при Саламине Аристид, так и он, несмотря на изгнание, не забыл отечества в минуту опасности. Он знал, что в афинском войске коренятся злонамеренные происки аристократических партий, что аристократы думают доставить победу спартанцам, дабы с их помощью ниспровергнуть в Афинах господство народа. Кимон хотел предотвратить это. Он сам принадлежал к аристократической партии, и в войске было много его друзей. Но заговор и измена были далеко не по душе ему и его друзьям, и он хотел воспрепятствовать тому, чтобы аристократы запятнали себя преступлением и ввергли в гибель отечество. Афиняне, впрочем, не доверяли и Кимону; его враги подняли громкий крик, будто он хочет привести в беспорядок афинское войско и идти с лакедемонянами на Афины. Это обстоятельство привело совет пятисот в такое беспокойство, что он велел военачальникам не допускать Кимона к войску. Кимон должен был удалиться, но просил своих друзей, обвиняемых в приязни к лакедемонянам, мужественно сражаться против врага и своим поведением очистить себя от этого упрека в глазах своих сограждан. Друзья взяли его вооружение, поставили в середине своего отряда, и все, числом до ста, нашли себе смерть в храброй битве. Вероятно, заговорщикиаристократы побудили фессалийских всадников перейти к спартанцам; но от этой измены они ничего не выиграли, потому что пелопоннесцы думали только о том, чтобы как можно скорее прийти в отечество.

Кимон и его друзья доказали на деле свой бескорыстный патриотизм. Это обстоятельство расположило в его пользу афинян, так что они тотчас после этого вызвали его из ссылки, в которой он прожил несколько менее пяти лет. Сам Перикл сделал предложение о его возвращении. Он уже и прежде этого тайно сносился с Кимоном через сестру его Эльпинику и совещался с ним касательно управления государством. Необходим был мир с лакедемонянами, со стороны которых опасались нападения на Аттику. Кимон был прямой человек, чтобы вести переговоры о мире с лакедемонянами. Деятельность же афинян, жаждавших постоянных занятий, должна была быть направлена против старого национального врага – персов. После длинных переговоров Кимон в 450 году заключил с лакедемонянами не мир, а перемирие на пять лет. Для борьбы же с персами нашли случай в Египте.

Египет со времени завоевания его Камбизом был всегда беспокойной, послушной провинцией персов и очень часто делал попытки к свержению ненавистного ему ига. В 462 году житель Ливии Инар восстал против Персии, чтобы снова основать самостоятельное царство фараонов, а афиняне послали ему на помощь, в 460 году, флот и войско. После нескольких годов счастливой войны Инар был побежден: афинский флот был окружен на острове Прозопитид и истреблен (455), но Амиртей удержался в низменностях и болотах Нижнего Египта и просил теперь афинян о помощи. Это обстоятельство для афинян было важным предлогом отомстить персам за поражение своего флота и смерть своих граждан, приобрести снова потерянный Кипр и отнять у персов господство на финикийском море. С этой целью в 449 году послан был Кимон с флотом в 200 кораблей. Он с радостью принял начальство над флотом: мир с греческими государствами, война с персами были постоянным его лозунгом. Он был еще в цветущих летах; ему представлялось, следовательно, обширное поле для славы. Итак, Кимон победоносно направился к Кипру, прогнал неприятельские корабли, встретившиеся ему на пути, послал 60 кораблей в Египет, а с остальными расположился перед кипрским городом Китием. Но во время осады этого города заболел и умер среди победоносного своего пути. Перед своей смертью он отдал приказание скрыть его кончину, дабы не произошло смущения в войске, и снять осаду с Кития. Флот, с трупом своего героя на борту, снял осаду с Кития, выследил флот варваров и разбил его наголову близ кипрского города Саламина. После новой сухопутной победы над персидскими войсками он возвратился в Афины, между тем, как ни неприятели, ни союзники в течение 30 дней ничего не знали о смерти полководца. Здесь труп победоносного и в самой смерти вождя похоронен был перед мелитскими воротами, где и сооружен ему почетный памятник. И жители Китиона позднее чтили могилу Кимона. Во время голода они получили от оракула приказание не забывать Кимона, но почитать и обожать его как высшее существо.