История древней Испании

К той же зоне относятся и отдельные города средиземноморского побережья Ближней Испании. Таким был Новый Карфаген, ставший «почетной» колонией, вероятнее всего, в 45 г. до н. э.[940] Чисто римско-италийским городом был Тарракон[941]. Римскими или глубоко романизванными городами этого побережья были Валенция[942] и, может быть, Барцинон и Бетулон (Plin. III, 22).

Третью зону составляли горные районы верхнего Бетиса, горы, окружающие долину этой реки, атлантическое и средиземноморское побережье будущей Бетики, средиземноморское побережье Ближней Испании (исключая те города, о которых только что шла речь), нижняя и средняя долина Ибера. Эта зона занимала как бы промежуточное положение между первыми двумя. С одной стороны, здесь присутствовали значительные признаки романизации. В первую очередь это экономическое освоение римлянами и италиками горнорудных богатств Бетики, приносящих сказочные барыши. Так, по Страбону (III, 2, 9), четверть медной руды Бетики составляла чистая медь, а хозяева серебряных рудников добывали в день эвбейский талант, т. е. 26 кг чистого серебра. Плиний (XXXIV, 165) говорит о двух рудниках этой области, из которых один давал 400 тысяч, а другой 200 тысяч фунтов металла в год. Эти богатства шли в основном в Италию через порты южного побережья, среди которых выделялся Гадес (Strabo III, 4, 2). Ясные следы связей с Италией обнаруживаются и в восточной части Ближней Испании, откуда шло в Италию, в частности, лацетанское вино, а присутствие там италийской керамики говорит о ее импорте[943]. Свидетельством перестройки экономической системы является распространение монеты, выпускавшейся по римскому образцу[944]. Плиний (III, 19—25) перечисляет значительное число городов этой зоны, что свидетельствует о распространении городской системы. На монетах имеются латинские или двуязычные легенды[945]. В рудниках работали рабы (например, Strabo II, 2, 10), хотя использовался труд и свободных людей[946].

Наряду с этими несомненными признаками романизации отмечается и живучесть старых институтов. Тот же Плиний, говоря о восточной части Ближней Испании, кроме городов, называет и «народы», в том числе такие крупные, как эдетаны, церетаны, бастетаны и др. На окраинах Бетики, т. е. в переходной зоне, римский энциклопедист тоже отмечает некоторые «народы» (III, 8; 13). Следовательно, несмотря на широкое распространение городской системы, она еще не стала единственной, как в романизованной зоне. В горнорудной зоне значительную часть работников составляли свободные. Это были туземцы, еще сохранившие свою культуру[947]. В греческих и финикийских городах еще жил свой язык. В ряде мест отмечаются следы местных культов, как культ Нетона. Чаша из Тивисы, относящаяся к I в. до н. э., украшена мифологическими сценами и говорит о живучести иберской мифологии[948]. Мифологические сцены изображаются на иберских вазах, основным центром производства которых была Юго-Восточная Испания[949]. В ряде мест Восточной Испании туземные и импортные сосуды сосуществуют. I в. до н. э. вообще считается временем расцвета иберской скульптуры и вазописи[950]. Все это свидетельствует о том, что в этой зоне, несмотря на далеко зашедшую романизацию, местная цивилизация сохраняет свои позиции.

Различные факторы вели к романизации местного населения и появлению ее различных зон. Нельзя забывать тот простой факт, что римские институты и римская культура были принесены победителями и побежденные волей-неволей должны были к ним приспосабливаться. Латинский язык был языком администрации, суда, религии и торговли, и он становится, как говорилось выше, и языком межэтнических сношений в туземной среде. Во время долгих и упорных войн многие испанцы попадали в рабство, причем значительная часть их, вероятно, оставалась в Испании, принужденная к работе в рудниках. Эти люди независимо от своей воли втягивались в социальные отношения римского общества[951]. Представители местной знати, общаясь с римлянами, не могли не поддаться влиянию господствующей культуры. Римские боги оказались сильнее местных, и это привело к распространению их культов. Содержание оккупационной армии, а затем необходимость платить налоги привели к возникновению и широкому распространению (особенно на юге и востоке Пиренейского полуострова) денежной системы[952], а это, естественно, влияло на экономическую и социальную жизнь испанцев. Некоторые социально-политические структуры разрушались в случае активного сопротивления.