История древнерусской литературы

Первые переводы, несомненно, были сделаны для нужд культа. Различные тексты были уже переведены на старославянский язык во времена миссии Кирилла и Мефодия, другие по инициативе учеников Мефодия и болгарской Церкви — в конце IX в. и в течение X в. Мы полагаем, что их перенесение на Русь было совершено византийской Церковью не только в рамках местной миссионерской акции, но также общей административной реорганизации славянской Церкви. Утверждение на Руси византийской церковной иерархии совпало фактически с борьбой с автономистскими тенденциями балканских славян. Именно в эти годы военное и государственное болгарское могущество было разрушено победой императора Василия II Болгаробойцы над последним независимым царем Болгарии, Самуилом. После 1018 г. болгарская Церковь была подчинена прямому контролю греческого клира, и литературный славянский расцвет, который характеризовал Болгарию эпохи царя Симеона (умершего в 927 г.), увидел свои последние плоды увядшими. Все же заслуживает упоминания тот факт, что в XI в. на болгарских землях, подчиненных греческой администрации, не было застоя, напротив, значительное развитие получила работа переписчиков. Если, с одной стороны, государство и византийская Церковь сдерживали развитие славяноболгарской культуры, видя в ней политическую опасность, с другой стороны, вероятно, для того, чтобы ответить на запросы Руси, увеличилось распространение древних литургических текстов кирилло-мефодиевской традиции. В рамках религиозной политики, которая исходила только из зависимости славянского христианства от константинопольского патриарха, труд переписывания или перевода священных текстов поручался одновременно опытным монахам Болгарии и Македонии и новым киевским ученикам: в то время как в Болгарии политическая и религиозная власть были объединены в руках администрации, в Киевском государстве местные князья начинали отстаивать, в свою очередь, участие в организации религиозной жизни. Ярослав Мудрый основал собственный центр собирателей, переводчиков и составителей славянских книг и дал независимое направление деятельности своей Церкви. Распри, произошедшие из-за этого с Византией, хотя и закончились победой церковного греческого руководства, способствовали деятельности местных сил. Сам выбор текстов для переводов происходил с учетом государственных интересов Руси.

Сегодня трудно восстановить картину древнейшей киевской переводной литературы из-за сложности причин, которые определяли ее возникновение и развитие. Проблема усложняется тем, что дошедшие до нас тексты могут быть датированы лишь приблизительно. Речь идет о трудностях, которые уже сегодня полностью ставят труд историка литературы в зависимость от работы филолога. Заметьте, что это важно для переводной не меньше, чем для оригинальной литературы всей древнерусской эпохи. Каждая попытка наметить действительную историю древней русской литературы (и это замечание относится также и к читателю этой книги) сегодня обречена на то, чтобы остаться в пределах гипотезы или же вообще необоснованного истолкования. Даже когда мы располагаем внешними данными, которые позволяют отнести к конкретной эпохе возникновение того или иного «произведения» (понимаемого как сочинение с определенной тема тической и структурной индивидуальностью), нам часто недостает обоснования соответствующей традиции текста. Как в отношении переведенного сочинения, так и в отношении, оригинального древнерусского произведения мы в большинстве случаев не уверены, что текст в достаточной степени соответствует «оригиналу». И это происходит не только по причине разночтений, которым мы обязаны переписчикам, но также потому, что отсутствие авторской традиции в православном славянском мире делает всегда возможным вмешательство последующих редакторов. В древнерусской литературе трудно определить, что является «списком» и что новой редакцией, если не безусловно новой переработкой, существенно отличающейся от текста первоначального произведения.