История Джейн N

С тем же успехом могла быть и полночь, но без окон, с одним только флуоресцентным светом и доставкой еды я только так могла отсчитывать время.

На тринадцатой отметке я услышала мужской голос – одновременно злой и отчаянный вопль, от которого по коже побежали мурашки. Это монстр орет? Полиция наконец приехала?

Я наконец узнаю, кто меня похитил?

И что на самом деле случилось?

Я присела у лаза, и тут закричала женщина:

– Выпустите! Пожалуйста, я сделаю что угодно!

Еще один крик; девушка зашлась в истерическом смехе.

Я пихнула панель и услышала новые голоса – мужские и женские, из разных концов здания, разной степени громкости:

– Эй?

– Кто здесь?

– А ну тихо!

– Он идет?

– Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Не хочу умирать…

– Да сдохни уже наконец!

Полиции не было. Я ошиблась. Нас держали в клетке, точно животных, но сколько здесь всего людей? Насколько большое это место? И чего мы все ждали?

Казалось, что каждый сидит на расстоянии в пару этажей друг от друга. Сначала я предположила, что люди переговариваются. Но потом поняла, что никто никому не отвечает.

Мы были слишком далеко, чтобы как-то общаться, помимо этих криков. Но я все равно орала вместе с ними, радуясь возможности присоединиться к хору.

Тогда 12

К шестнадцатой отметке я поняла, что еще ни разу не мылась. И не чистила зубы. И не распускала волосы из хвоста. На мне была все та же спортивная одежда. Все те же резиновые сапоги.

В течение первых двух недель я толком не рылась в ящиках комода, только отметила, что в них полно одежды, но нет ничего острого, чем бы можно защититься. В холодильнике стояло много бутылок с напитками (все пластиковые, ни одной стеклянной), но я к ним не притрагивалась. Шкафы ломились от сладостей – тоже из числа моих любимых, например батончики мюсли со вкусом ванили, что я брала на пробежки, крендели с арахисовым маслом, за которыми маме приходилось ехать в магазин по тридцать минут, и обожаемая мной каша (с кусочками сушеного манго).

Но у меня не было аппетита. И я чувствовала запах своей кожи: словно кто-то на неделю забыл в холодильнике курицу. Голова все время зудела. Может, я подцепила вшей? Скорее всего, волосы засалились; каждый раз, когда я чесалась, под ногтями собирались кусочки кожи.

Я порылась в комоде в поисках свежего нижнего белья. Оно выглядело слишком знакомо: те же зелено-желтые полосы, те же цветочные и клетчатые узоры.

Моего размера.

С кружевной оторочкой.

Из того же мягкого хлопка.

Я отдернула руки. Желудок завязался в узел. Это что, мои вещи? Из дома?

Я моргнула, будто это что-то изменит – полоски превратятся в звездочки, хлопок в шелк… Затем осторожно взяла трусики и подвесила их на пальце. У края обнаружился ценник «Ча Ча Ля Мер», одного из моих любимых магазинов в городе. Вещь была новой.

Он купил их специально для меня, зная, что лежит у меня в комоде дома? Как это вообще возможно?

Это невозможно.

Должно существовать иное объяснение.

Я проверила лифчики. Тоже моего размера, без косточек (как я обычно ношу), бледно-розового цвета (всегда такие покупала, их не видно под топиком). Затем я вытащила штаны и футболку – и они под меня, от «Бегай Как Волки», бренда, который я любила, но одежду которого редко могла себе позволить.

В воздухе пахло лавандой и сосной. Это был аромат магазина «Ча Ча Ля Мер». Однажды я спросила консультанта, что же так приятно пахнет? Можно ли приобрести аромат – и продавать его у Нормы, например? Девушка ответила, что их запах – тайна, которую фирма хранит под семью замками.

Неужели это купил мой похититель?

Он знает мои любимые марки?

Что я предпочитаю есть?

Ни одно объяснение не имело смысла, кроме очевидного: он следил за мной задолго до похищения.

Подсматривал, как я раздеваюсь?

Рылся в моих вещах?

Где-то под ребрами образовался тугой ком, стало трудно дышать. Я выдернула из комода худи, осела на пол, а потом плакала в мятый рукав, пока не уснула.

Тогда 13

«Что ж, ты определенно по адресу. У меня куча сувениров».

«Шелли очень пойдет, у нее как раз лицо в форме сердечка».

Я проснулась от голоса мамы. Села, чувствуя, как грохочет сердце, почти ожидая увидеть ее – но обнаружила, что я все в той же комнате, все так же на полу.

Мамин голос играл в голове, точно заевшая пластинка. Я представила, как она стоит у кухонного стола в своем халате со снежинками и корзинкой всякой всячины: бейсболкой с принтом из дынь, приспособлением для лепки снежков, перчатками с искусственным мехом, бирюзовыми часами…

Меня затошнило.

– Помогите! – кричала я снова и снова, будто монстр услышит меня и передумает. Подползла к двери и стала слушать, вдруг он придет.

Тишина.

Ни других голосов, ни шагов.

Только звук льющейся по трубам воды – напоминание, что я так и не помылась. После обнаружения белья перспектива раздеваться была даже хуже запаха моей кожи и вони пота (вроде концентрированного уксуса).

В конце коридора застонала дверь. Я пригнулась у лаза, ожидая щелчка замка и звона ключей. Двадцать два шага спустя его ноги наконец появились в поле моего зрения – потертые джинсы, обтрепанные края, тяжелые коричневые ботинки.