История Эфиопии

Уосэн-Сэгэд отдавал себе отчет в том, что оставление императором позиций в Дамоте равноценно сведению на нет его стратегических планов. Однако он решил скорее погибнуть, чем прекратить борьбу, и, невзирая на сезон ливней, готов был дать бой Граню. Имам Ахмед вопреки мнению большинства своих военачальников и желанию своей армии, насытившейся трофеями и военными трудами, тоже не помышлял о прекращении борьбы. Под дождевыми потоками, по грязи, в которой увязали лошади и мулы, скользкими горными тропами, без отдыха, вел Грань свое войско навстречу армии Уосэн-Сэгэда, бросив даже артиллерию, увязшую в болотистой местности. Он полагал, что крайне тяжелый для передвижений сезон ливней будет способствовать решительной победе над эфиопскими войсками, деморализованными последним поражением в Дамоте. Уосэн-Сэгэд шел ему навстречу. Императорские войска переправились через опасно поднявшиеся воды в реке Аваш, на что до этого никто в Эфиопии не решался. Переправа осуществлялась на лодках, спешно построенных несколькими европейцами генуэзцами, каталонцами, греком, баском и немцем, — которые, освободившись некогда из мусульманского плена, оказались в империи и остались при дворе Либнэ-Дынгыля. Уосэн-Сэгэд направился к горе Бусат, чтобы там на выгодных позициях дать бой Граню. Однако не успел. Войска имама Ахмеда подошли раньше, чем их ожидали, и Уосэн-Сэгэд вынужден был принять бой. Первая атака мусульманского войска была отражена, потом последовали вторая, третья, четвертая и пятая. Наконец, гэрад Шамун возглавил новую атаку мусульман и сломал строй неприятеля. Тогда в бой вступил сам старец Уосэн-Сэгэд. Ему подвели коня, и с копьем в руке он повел в бой свои пошатнувшиеся ряды, воодушевляя их криком и заражая собственным примером. Навстречу двигались мусульманские отряды, во главе которых мчался на коне с саблей в руке гэрад Абид. Уосэн-Сэгэд атаковал его и насквозь пронзил левое плечо, но копье при этом сломалось, а меч он не успел извлечь, и в этот момент гэрад Абид нанес ему удар саблей по шее. Уосэн-Сэгэд свалился с коня. Тут же раздался крик в мусульманских рядах: "Уосэн-Сэгэд мертв!" Напрасно призывал годжамский нэгаш своих солдат: "Продолжайте сражаться, я жив!" После стольких поражений падение с коня знаменитейшего из полководцев потрясло императорских солдат. Они не сражались больше с таким воодушевлением. Бой был проигран. И снова остались лежать на поле боя наиболее преданные императору военачальники, и среди них аззаж Тэклэ-Хауарьят, наместники Ындэрты и Лалибэлы, всего около 30 деятелей империи. Уосэн-Сэгэд, по одним сведениям, погиб сразу после падения с коня, убитый гэрадом Абидом, по другим — после битвы, когда сопротивлялся пленению. Его смерть была огромной утратой для империи. Ибо не было среди знати и при эфиопском дворе человека, равного ему по авторитету.

Все более узкий круг людей, верных и заслуживавших доверия, оставался при императоре Либнэ-Дынгыле. Один за другим гибли лучшие, и среди них потеря Уосэн-Сэгэда была наиболее чувствительной. После его смерти в бою, точную дату которого хроники не сообщают, многие округа сразу перешли на сторону имама, приняв ислам. Армия имама все шире растекалась по империи, заняв Тэгулет и Гыддым, а императорская, покинув Уодж, быстрым маршем, несмотря на сезон ливней, направилась в провинцию Амхара.

Вытеснение императорских сил в горы Севера

В середине 1531 г. Либнэ-Дынгыль покинул территорию Шоа. Однако Грань, будучи более военачальником, чем политиком, все еще удовлетворялся военными успехами и в оставленных императорской армией областях не устанавливал собственного правления, ограничившись их завоеванием и разграблением. Либнэ-Дынгыль, наоборот, хотя и покинул Шоа и юго-восточные окраины, которые не сумел отстоять на поле боя, но оставил там старшего сына Яыкоба в качестве представителя господствовавшей династии, хотя позиции ее на данных территориях были очень шаткими. Либнэ-Дынгыль собирался организовать оборону оставшейся части империи в высокогорном и действительно труднодоступном округе Бет-Амхара. Неприступной крепостью возвышались здесь горы. От берегов реки Аббай (Голубой Нил) до озера Хайк и области Ангот тянулись крутые, обрывистые, почти отвесные и совсем голые скалы, непреодолимые для армии и конницы. В глубь округа вело едва ли пять проходов в виде не очень широких ущелий, с нависшими над ними с двух сторон обрывистыми склонами, которые даже небольшое количество воинов могло долго и успешно защищать.