История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Так, несмотря на все значение, которое имела иммиграция с Юга, в колониальных предприятиях впереди все же шли северо-нидерландцы. Справедливо указывали на то, что при основании первых Ост-Индских компаний, предшествовавших созданию объединенной Ост-Индской компании, южно-нидерландские переселенцы не принимали почти никакого участия. Экспедиции же Усселинкса и Маухерона, которые оба были южно-нидерландцами, отнюдь не были образцовыми^{496}.[163] Деятельность южно-нидерландцев меньше всего была направлена на заокеанские предприятия, а своему расцвету в XVI в. Антверпен в первую очередь был обязан не нидерландцам, а итальянцам, немцам, португальцам и евреям^{497}. В отношении торговой деятельности можно, наоборот, считать, что именно Южные Нидерланды указали Северным новые пути, хотя доказать это детально затруднительно.

В экономическом отношении Южные Нидерланды, несомненно, выделялись высоким развитием промышленной деятельности, и в этой области беженцы из Южных Нидерландов дали много ценного своим северным соседям, которых лишь частично можно причислить к их соплеменникам. Эти иммигранты ввели совершенно новые, до того в Северных Нидерландах не известные, отрасли промышленности и обогатили также старые отрасли лучшими методами работы, лучшими инструментами и пр. Это частично привело к полному перевороту в производстве, причем старые методы и старое оборудование были либо совсем отброшены, либо во всяком случае сильно модернизированы. Для некоторых видов промышленности, которые до того уже долгое время существовали в Северных Нидерландах, но которые по многим причинам успешно не развивались (стоит только указать на лейденскую суконную промышленность), иммиграция послужила основой для нового расцвета. Большая часть этих беженцев отправлялась еще дальше в чужие страны — в Англию, в особенности же в Германию, где они оказали такое же влияние на ремесло, промышленность и торговлю.

Северные Нидерланды приняли беженцев с распростертыми объятиями^{498}.[164] Это диктовалось не только чувством человечности, не только общностью религии и национальным родством, а, без сомнения, и очень трезвыми, реальными расчетами. Там очень скоро поняли те большие выгоды, которые приносила стране иммиграция южно-нидерландцев, в большинстве своем обладавших изрядными материальными средствами. Как правило, в этих ожиданиях не обманулись, и расходы, понесенные при приеме и устройстве беженцев, полностью себя окупили. Богатые плоды, которые пожинало хозяйство Голландии от деятельности беженцев, оставили свои заметные следы во всей экономической истории этой страны. Эти иммигранты довольно быстро ассимилировались со старым населением, хотя в первое время власти многих городов относились отрицательно к принятию фламандцев и брабантцев в число полноправных граждан и ставили их в исключительное положение в качестве пришельцев^{499}. Но зато часто, например в Гарлеме, им оказывали покровительство в хозяйственном отношении. В Зютфене иммигрантам часто за гильдейские взносы в половинном размере предоставляли право горожан — бюргеров; но затем такую практику прекратили, так как она стояла в противоречии с принципами цехового строя^{500}. В Делфте в 1595 и 1596 гг. город заключил с фламандскими ткачами камвольных тканей соглашение о поселении в городе^{501}.

Если рассмотреть географическое размещение промышленности, которую беженцы развили и оживили, то бросается в глаза тот факт (это, впрочем, весьма естественно), что беженцы устраивались преимущественно в таких местах, где отрасли промышленности, которыми они занимались у себя на родине, в основном существовали уже раньше. Так, например, в Лейдене поселились преимущественно брабантские и фламандские текстильщики. Выше уже было указано о влиянии этого переселения^{502}. В Роттердам, известный своей старой текстильной промышленностью, из Южных Нидерландов переселилось много текстильщиков и красильщиков. Роттердам, как морской порт, естественно, в еще большей степени привлекал торговцев такими заокеанскими продуктами, как сахар, табак, пряности, краски. В начале XVII в. считали, что южно-нидерландский элемент в Роттердаме составлял одну пятую всего населения города. Иммигранты эти вначале считались иностранцами, и лишь постепенно -произошла полная ассимиляция их с коренным населением. Нет никаких сведений о влиянии иммиграции на развитие одной из важнейших отраслей хозяйства Роттердама — сельдяного промысла. Такое влияние, впрочем, было маловероятным, так как по своему социальному составу беженцы не имели никакого отношения к сельдяному промыслу^{503}.