История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Несмотря на все эти многообразные формы обложения, Нидерланды в отдельные периоды переживали острую нужду в деньгах, добывать же новые средства было трудно[215]. По-видимому, особенно плохо было в 60-х годах XVII в.; иначе не допустили бы перехода Дюнкерка в руки Франции, а старались бы приобрести его за деньги^{645}. Насколько в тяжелые времена самую принадлежность к Унии связывали с уплатой налогов, видно из того, что в 1673 г. серьезно обсуждался вопрос, принять ли в Унию освободившиеся после продолжительной французской оккупации провинции Утрехт, Гелдерланд, Оверэйсел, пока они не внесут свои налоговые квоты. Лишь по желанию штатгальтера вопрос о приеме их был решен положительно^{646}.

Иногда раздавались также отдельные голоса с требованием возложить больше налогового бремени на крупные торговые города, так как они более обязаны государству, чем все другое население^{647}. Трудно сказать, в какой степени это требование было обосновано. Выше уже было указано на высокий удельный вес Амстердама и Голландии в поступлении налогов. Даже во второй половине XVIII в. доля Голландии, имевшей самые большие и богатые города, в налогах было очень высока. Около 1770 г. одна Голландия давала 78 млн. гульд., остальные провинции — 56 млн., а Дренте, не считавшаяся тогда еще провинцией, — 1 млн. гульд. Из этих 135 млн. на Южную Голландию падало 63 863 100 гульд., на Северную — 14 256 900 гульд., т. е. соответственно 81,75% и 18,25%, в то время как раньше: 79,5% и 20,5%. Этими 135 млн. гульд. не исчерпывались все доходы республики. Сюда надо еще прибавить ряд доходов провинций и государства в целом, например от Ост-Индской и Вест-Индской компаний, церковных земель и т. д., — всего 109 млн., так что все доходы республики достигали тогда примерно 244 млн. гульд.^{648}. Доходы республики от собственного сельского, водного и торфяного хозяйства оценивались едва в 11 млн. Все остальные доходы давали торговля, мореходство, промышленность. Поэтому сомнительно, справедливо ли было бы обложить эти отрасли еще большими поборами. Многие даже считали высокое обложение торговли причиной ее упадка^{649}. С другой стороны, дела сельского хозяйства с середины XVIII в. шли неплохо, и если оно высоко облагалось^{650}, то оплачивало оно все эти налоги по существу за счет своих потребителей. Молочное хозяйство, огородничество, скотоводство, добыча торфа давали большие доходы, а риск, связанный с этими отраслями хозяйства, много уступал риску, связанному с торговлей и мореходством^{651}. Нельзя, конечно, отрицать того, что следовало привлечь к большему налоговому обложению также капитал, который сильно возрос в торговле, промышленности, землевладении и в фондовых операциях.

Из «Cohieren», регистров подлежащих имущественному обложению домовладельцев и квартиронанимателей в Гааге в 1627 г. и 1674 г., мы видим, что уже тогда имел место большой рост крупного капитала, что выражалось также в поступлениях от налогов. Если в 1627 г. средний размер крупного капитала составлял 205 500 гульд., то в 1674 г. — 221 542; если в 1627 г. крупные капиталисты владели 30,68% всего богатства страны, то в 1674 г. — 46,79%. В 1627 г. лишь один человек имел капитал свыше 500 тыс. гульд., а в 1674 г. — уже 9.^{652} Интересно отметить, что среди крупных капиталистов было много чиновников. Это служит показателем того, что коррупция привела к образованию крупных состояний^{653}; доходные финансовые должности также содействовали сколачиванию капиталов^{654}.

Немного иную картину дает имущественный налог в Амстердаме, данные по которому находятся в «Cohier» за 1631 г. В регистре перечислены 4 тыс. лиц, владевших более чем 1 тыс. гульд., а вместе — 63,5 млн.; из них более 3 тыс. владели капиталом меньше чем 20 тыс. гульд.; из остальных 913 лиц 584 владели состоянием в 20–50 тыс. гульд., 231 лицо — 50–100 тыс., 54 лица — 100–150 тыс., 20 лиц — 150–200 тыс., 12 лиц — 200–250 тыс., 4 лица — 250–300 тыс., 7 лиц — 300–400 тыс., 1 лицо — 500 тыс. гульд. (бургомистр Якоб Поппен). К 1674 г. имущество амстердамцев, по оценкам, повысилось до 158 млн. гульд.^{655}

Данные за XVIII в. у нас отсутствуют, но положение вряд ли изменилось. К концу XVIII в. состояния отдельных капиталистов Голландии стали уменьшаться. Во всей республике в 1787/88 г- налоги взимались с суммы 2 000 454 850 гульд., а в 1795/96 г. лишь с 1 151 801 235 гульд.^{656} В 1800 г. эта сумма снизилась до 1 086 181 264 гульд., что служило явным признаком упадка^{657}.

Надо еще упомянуть, что в 1747 г. был установлен так называемый «liberale gift» — добровольная подать от имущества всякого рода для покрытия расходов, связанных с войной с Францией. Она состояла в том, что со всякого имущества или дохода ниже 2 тыс. гульд. взимался 1%, свыше 2 тыс. гульд. — 2% или больше^{658}.[216] Налог этот приносил республике около 50 млн. гульд.