История этических учений

В противовес Фан Ичжи и Ван Чуаньшаню Дай Чжэнь трактовал надформенное как предшествующее появлению телесных форм, но зато подводил под это понятие и силы инь - ян, и пять элементов (у син). Последнее было связано с тем, что дао он определял с помощью его этимологического компонента - син (“движение”, “действие”, “поведение”), образующего термин “у син” (“Мэн-цзы цзыи шу чжэн”, цз. 2). “Человеческий Путь-дао, - утверждал Дай Чжэнь в специальном эссе о дао, - коренится в [индивидуальной] природе, а [индивидуальная] природа имеет исток в небесном Пути-дао” (“Мэн-цзы цзы и шу чжэн”, цз. 3). Далее, разбирая определение дао в “Чжоу и” (“Си цы чжуань”, I, 4/5), он пришел в выводу: “Добро (шань) - необходимость (би жань), а [индивидуальная] природа - естественность (цзы жань). Возвращаясь к необходимости, достигаешь эту естественность, что называется пределом в доведении естественности до конца (цзи чжи). Тут исчерпывается Путь-дао неба, земли и человеческих существ” (“Мэн-цзы цзы и шу чжэн”, цз. 3).

66

Чжан Сюэчэн (1738-1801) также отстаивал совпадающее единство “орудийных предметов” и дао (дао ци хэ и), которые нераздельны, как тело (телесная форма) и его тень (“Вэнь ши тун и” - “Всепроникающий смысл истории и литературы”, “Юань дао” - “Обращение к [истоку] Пути”, ч. 2). Дао в его понимании - “то, благодаря чему тьма дел и тьма вещей таковы, каковы они суть, а не то, что они суть как таковые” (“Вэнь ши тун и”, “Юань дао”, ч. 1). Полемизируя с конфуцианской традицией считать канонические произведения (“Лю цзин” - “Шесть канонов”) носителями дао (ср. утверждение Ван Янмина: “Каноны суть постоянное дао” - в “Цзи шань шу юань цзин гэ цзи” - “Запись о посвященном канонам зале библиотеки у горы [Гуй]цзи”), Чжан Сюэчэн квалифицировал их как “орудийные предметы”, т.е. конкретно-исторические явления (“Вэнь ши тун и”, “Юань дао”, ч. 2). Следуя за Ван Чуаньшанем, Тань Сытун вернулся к прямому определению “орудийных предметов” и дао как телесной сущности и деятельного проявления. Поднебесная - тоже огромный орудийный предмет (ср. “Дао дэ цзин”, § 29). Подверженность мира “орудийных предметов” изменениям влечет за собой изменения дао, которых люди не в силах избежать, поскольку не могут дематериализоваться. Это рассуждение стало у Тань Сытуна теоретическим обоснованием реформизма (“Сы-вэй инь-юнь тай-дуань шу” - “Краткие заметки о беспокойстве за отчизну”, другой перевод: “Беспокойство за судьбу Родины”).

Проделанный анализ смысла термина “дэ” в его категориальном окружении и концептуальной эволюции обнаружил в самом общем плане трансформацию архаического представления о безличной магической силе в идею индивидуального нравственного императива. Однако это был путь синтетической эволюции, сохранявшей в той или иной степени свернутости достижения предыдущих этапов. Обращаясь к истории литературы, можно было бы провести аналогию с движением от магии к реализму в форме магического реализма.

Поэтому превращение онтологически-безоценочной пары дао и дэ (ср. “Дао дэ цзин”) в этически-аксиологизированное сочетание (ср. современное дао-дэ- “мораль”) не повлекло за собой полного разрыва с наследием прошлого. Более того, с помощью подобной терминологии стало возможным построение “моральной метафизики”, представляющей собой высочайшее достижение и наиболее специфическое явление китайской классической философии.

67

Теоретический фундамент подобной онтологизации дао и дэ был заложен создателями неоконфуцианства. В частности, Чжу Си следующим образом связывал эти категории с Великим пределом, который “не имея телесной формы (син1) и обладая принципом” тождествен Отсутствию предела, или Пределу отсутствия (у цзи), и в качестве “метафизического” (син эр шан) абсолюта - “совершенного предела” (чжи цзи) и “предельного совершенства” (цзи чжи1) является высшим благом: “Великий предел - это только [соответствующий] Пути-дао принцип (дао ли) предельно хорошего (цзи хао) и совершенно доброго (чжи шань). Всякий человек имеет единый Великий предел, всякая вещь имеет единый Великий предел. То, что Учитель Чжоу [Дуньи] называл Великим пределом, есть обнаруживающаяся благодать тьмы доброго (вань шань) и совершенно хорошего (чжи хао) у неба и земли, человека и вещи” (“Чжу-цзы юй лэп”, цз. 94).

§ 4. КАТЕГОРИЯ “ГУМАННОСТЬ” (ЖЭНЬ\): ЛЮБОВЬ К ЛЮДЯМ И ГАРМОНИЯ МИРА