«История евреев — наша история»

Кстати, вы знаете, откуда взялось слово «балагула», которым в Одессе называли извозчика? Знатоки утверждают, что оно происходит от «бааль-агала», ивритского выражения, буквально означающего «хозяин повозки», ну а по сути являющегося обозначением этой почтенной профессии.

Нет, поначалу правительство пыталось бороться за «правильность» языка совсем юного на тот момент города. Екатерина решила сделать Южную Пальмиру одним из центров изящной словесности. А также заселить одесситами. А еще до того — откуда-то этих одесситов взять. А уж когда они разведутся, — всем режимам и правительствам по очереди бороться «с этими одесскими штучками». Кто до сих пор не понял, что это процесс не то чтобы бесконечный, но как минимум — до конца света, тот пускай ест побольше фосфора.

Первая филологическая победа властей стала и последней. Ведь, раз есть Одесса, то есть и одесситы — с иммунитетом уже врожденным. Они будут упрямо говорить свое и по-своему, и никто им не указ.

К сожалению, времена меняются, и даже из одесского языка многое потерялось и исчезло. Не последнюю роль в этом печальном событии сыграл рост общеобразовательного уровня и относительное выравнивание социального и национального состава горожан. Из французов в Одессе остался, разве что, бронзовый Дюк, из «итальянцев» — не менее бронзовый Спартак перед одноименным стадионом. Конструкции типа «Я видел вас идти по Дерибасовской», отвечающие только нормам идиша, исчезают из употребления по мере уменьшения еврейского населения города.

Исследовать и понять, наконец, что же такое язык «одессиш» пытались многие. Кто-то считал его просто суржиком, другие — ярким и колоритным самостоятельным языком. Как бы то ни было, одесский язык заслуживает хотя бы поверхностного рассмотрения грамматических тонкостей и его «несуществующих» законов.

Во-первых, здесь нет четких, раз и навсегда установленных норм и правил. Вместо них присутствуют лишь общие закономерности, традиции в произношении, ударении, строении предложений и прочее. Например, в русской филологии есть термин «свободное ударение». Одесское же ударение за свою свободу долго боролось и в результате этой войны за независимость ее обрело.

О том, что «в Москве документы кладут в портфель», а в Одессе «документы ложат в портфель» еще в 1855 году К.П. Зеленецкий писал в книге «О русском языке в Новороссийском крае»:

«Первая черта, которая поражает каждого русского, в первый раз приезжающего в здешние места, состоит в перестановке ударений, иногда странной и совершенно произвольной. Документы, закон, сельской, на дворе становится холодно; это не до меня принадлежит; вы слишком много работаете…».

Некоторые исследователи часто сокрушаются по поводу того, что «чисто одесского» в одесском жаргоне практически-то и нет. Однако, уже сама интонация может считаться визитной карточкой одессита:

Поссорились Абрамович с Рабиновичем:

— Ты вор и мошенник! — сказал Рабиновичу Абрамович. Рабинович подал в суд…

Судья вынес решение:

— Абрамович, должен сказать при всех, шо Рабинович не вор и не мошенник и еще извиниться.

Идет суд. Слово дают Абрамовичу:

— Рабинович не вор и не мошенник??! Я извиняюсь!

А неправильное произношения гласных и согласных! В частности, «и» вместо «у» и очень часто вместо «ы».

— Мамочка, скажи, пожалуйста, как написать — «флякончик» или «фликончик»?

— Шо ты мучаешься, напиши «пизирек» и ложись спать.

Даже если отставить в сторону интонацию, ударение, лексические неправильности, в любой толпе можно будет услышать одессита. Нежная шепелеватость всегда выдает его с головой.

«Е» после Ж, Ч, Ш, Щ произносится мягко: жесть, женщина, черпать, шерсть, шея…»; «И» после Ж, Ч, Ш, Щ всегда мягкое: жила, леший, широкий, щипцы, рощи, невежи…»; «Ь» произносится мягко после Ж, Ч, Ш, Щ, не изменяясь в «Ъ»: рожь, отрежь, ночью, вошь, помощь, вещь…» (В. Долопчев. «Опыт словаря»).

Одесситы до сих пор умудряются смягчать даже «щ» превращая его в «ч»:

— Почтение, Грач, — сказал Иван Пятирубель, — какая-то женчина колотится до твоего помещения… (И. Бабель. «Отец», первоначальный вариант).