История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

К сожалению, среди еврейских лидеров в России не было единства целей. Интеллигенция, стоявшая ближе к народу, как, например, известный окулист профессор Мандельштам, пользовавшийся большой популярностью в Киеве, и ему подобные, а также часть еврейской прессы, особенно «Рассвет», постоянно настаивали на о необходимости организации эмиграционного движения, которое они считали важнейшей задачей, стоявшей в то время перед русским еврейством. Еврейская олигархия в Петербурге, напротив, боялась, как бы подобное предприятие не подвергло ее обвинению в «нелояльности» и отсутствии русского патриотизма. Другие же, чьи настроения были выражены русско-еврейским журналом «Восход», и которые были настроены более радикально, рассматривали попытку поощрения массовой эмиграции евреев как уступку правительству Игнатьева и как косвенный отказ от освободительная борьба в самой России.

Весной 1882 г. вопрос об организации эмиграционного движения встал настолько остро, что было решено созвать в Петербурге совещание провинциальных еврейских деятелей для рассмотрения этого вопроса. Не успели делегаты прибыть в столицу, как небо юга России еще раз осветила страшная вспышка. Балта, крупный еврейский центр на Подолии, где незадолго до катастрофы возникла еврейская эмиграция, стала ареной страшного погрома.

Это было незадолго до русской Пасхи, разгара погромов, когда русская общественность была поражена странным сообщением, опубликованным в конце марта в «Императорском вестнике» о том, что отныне он будет точно сообщать обо всех случаях «еврейских беспорядки» в соответствии с официальной информацией, полученной от губернаторов.

Заявление явно подразумевало, что правительство заранее знало о неизбежности новых погромов. Даже консервативная «Московские новости» прокомментировала необдуманное заявление официального органа в решительных и саркастических выражениях:

«Императорский вестник» утешает общественность сообщением, что в должное время и в должном объеме сообщит обо всех случаях бесчинств, совершенных над евреями. Можно подумать, что это повседневные явления, составляющие часть естественного хода событий, которые не требуют ничего, кроме своевременного сообщения общественности. Неужели нет средств, чтобы положить конец этому вопиющему скандалу?

События вскоре показали, что прекращать этот «скандал», как вежливо называла московская газета подвиги русских разбойничьих шаек, желания не было. Местные власти Балты были вовремя предупреждены о приближающихся погромах. С середины марта их открыто обсуждали в Балте и окрестностях.

Когда евреи этого города сообщили о своих опасениях местному полицейскому комиссару, они получили от него уклончивый ответ. Ввиду того, что еврейское население Балты было в три раза больше христианского, евреям не составило бы труда организовать какую-то самооборону. Но они знали, что такая организация была строго запрещена правительством, и, понимая последствия, им пришлось ограничиться тайным соглашением, заключенным несколькими семьями, чтобы встать друг за друга в час бедствия. На второй день русской Пасхи, соответствующий седьмому дню еврейского праздника, 29 марта, начался погром, превзошедший свирепостью толпы и преступным поведением властей всю вакханалию 1881 года. Современный наблюдатель, основываясь на результатах специального расследования, так описывает события в Балте:

В начале погрома евреи собрались и заставили банду бунтовщиков отступить и укрыться в здании пожарной части. Но когда на место происшествия прибыли полиция и военные, погромщики решили покинуть место убежища. Вместо того чтобы прогнать бесчинствующую банду, полиция и солдаты стали избивать евреев прикладами и шпагами. Это послужило сигналом к началу погрома. В этот момент кто-то забил тревогу, и в ответ начала собираться толпа.

Опасаясь численного превосходства евреев в этой части города, толпа перешла через мост на так называемую турецкую сторону, где евреев было меньше. Толпу сопровождали военачальник, комиссар полиции, бургомистр и часть местного батальона, что, однако, не помешало толпе, проходя по Соборной улице, снести еврейский магазин и разбить окна. в доме другого еврея, члена городского совета. После того как толпа перешла на турецкую сторону, власти выстроили военные кордоны на всех трех мостах, ведущих с этой стороны в остальную часть города, с приказом не пропускать евреев. Надо сказать, что приказ был выполнен. В то же время христианам остальных частей города и села Александровка был разрешен беспрепятственный проход. Благодаря этим мероприятиям турецкая сторона была разграблена в течение трех-четырех часов, так что к часу ночи бунтовщикам нечего было делать. Ночью полиция и военные власти арестовали двадцать четыре бунтовщика и гораздо большее количество евреев. Последних арестовали за то, что они осмелились остаться возле своих домов. На следующее утро христиан отпустили, и им позволили пополнить ряды грабительской толпы, а евреев продержали в тюрьме до следующего дня и освободили только по прибытии губернатора.