История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

В то же время другим ограничениям, аналогичным образом выведенным из «Временных правил», было разрешено оставаться в полной силе. Одним из них был запрет переселяться из одной деревни в другую, хотя бы они и были смежными, так что сельские евреи практически ставились на положение крепостных, прикрепляясь к местам жительства. Эта жестокая практика была санкционирована законом от 29 декабря 1887 года. Как пишет современный писатель, закон подразумевал, что когда сожжена деревня, в которой жил еврей, или закрыта фабрика, на которой он работал, он вынужден переселиться в один из городов или поселков, так как ему не разрешалось искать приюта и средств к существованию в какой-либо другой сельской местности. По тому же закону еврей не имел права приютить свою овдовевшую мать или своих немощных родителей, живших в другой деревне. Кроме того, еврею запрещалось вступать во владение торговым или промышленным предприятием, завещанным ему его отцом, если последний жил в другой деревне. Ему не разрешалось даже управлять домом, завещанным ему родителями, если они проживали в другом селе, хотя и находившемся в пределах черты оседлости.

Пока эта сеть ограничения прав разоряла евреев, она давала обильный урожай полиции, от высших до низших чиновников. «Взятие», российский закон о хабеас корпус, защищал преследуемого еврея от каприза и насилия властей при применении ограничительных законов, и российское чиновничество крепко держалось за еврейское бесправие как за свое особое благо. Ненависть к евреям во все времена шла рука об руку с любовью к еврейским деньгам.

2. ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВ ЕВРЕЕВ ВНЕ ЧЕРТЫ ОСЕДЛОСТИ.

За чертой оседлости сеть ограничения прав раскинулась еще шире и обязательно поймала еврея в свои сети.

По всей длине и ширине Российской империи, за пределами пятнадцати правительств Западной России и десяти правительств Царства Польского, была рассеяна горстка «привилегированных» евреев, которым было позволено проживать за чертой оседлости: люди с с академическим образованием, купцы первой гильдии, которые в течение ряда лет платили свои цеховые взносы в черте оседлости, и ремесленники, пока они ограничивались занятием своим ремеслом. Наплыв «нелегалов»

Евреев в эту табуированную область проверяли мерами чрезвычайной строгости. Примером послужила российская столица, «окно в Европу», пробитое Петром Великим.

Город Санкт-Петербург, в котором проживало около 20 000 привилегированных евреев, проживавших там на законных основаниях, стал центром притяжения большого числа «нелегальных» евреев, которые стекались в столицу с намерением, которое правительство считало уголовным преступлением, заниматься в каком-нибудь скромном деле, не платя высоких цеховых взносов, или посвятив себя науке или литературе, не имея диплома о высшем учебном заведении в кармане. Число этих евреев, получивших право на жительство через легальную фикцию, записавшихся ремесленниками или служащими «привилегированных» евреев, было весьма значительно, и полиция затрачивала огромные силы на ожесточенную борьбу с их. Градоначальник св.

В Петербурге Грессер, известный жестокостью своего полицейского режима, сделал своей специальностью охоту на евреев. Современный писатель в обзоре событий 1883 года дает следующую характеристику подвигов столичной полиции: «Поход был начат в самом начале года и продолжался непрерывно до конца его. В начале марта столичная полиция получила приказ самым тщательным образом обыскать еврейские дома и проверить паспорта. В полицейских участках на евреев был установлен специальный учет. Санкт-Петербург должен был быть очищен от одиозного еврейского племени. Используемые приспособления уже не были чем-то новым и были теми же самыми, которые были успешно опробованы в других городах. Евреи регулярно подвергались набегам. Тех, кто обнаруживался с сомнительными претензиями на проживание в столице, часто в сопровождении их семей немедленно отправляли на соответствующие железнодорожные станции в сопровождении полицейских... Время отправления измерялось часами. Срок высылки обычно ограничивался двадцатью четырьмя или сорока восемью часами, как если бы речь шла о приведении в исполнение приговора военного трибунала. И все же большинство жертв высылки составляли люди, прожившие в Петербурге много лет и успевшие обустроить дома и предприятия, которые нельзя было ликвидировать в течение суток или около того... поспешные изгнания из столицы привели к многочисленным обращениям в христианство...

По всему городу ходили забавные истории о евреях, решивших присоединиться к христианской церкви и испросивших разрешения остаться в столице на одну-две недели — время, положенное по закону для предварительного обучения истинам новой веры. — но чье ходатайство было категорически отклонено, потому что полиция полагала, что подобное обучение может быть получено и в пределах черты оседлости.