История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III

Достойно внимания, что в этой попытке духовного истребления еврейских детей путем исключения их из промежуточных учебных заведений русский закон строго следовал древнему правилу фараонов: «Если будет сын, то убей его; если это будет дочь, то она будет жить». Государственные школы для девочек открывались для еврейского населения без всяких ограничений, а приток евреек в эти гимназии лишь неофициально сдерживался антисемитскими властями того или иного учреждения, тем самым поворачивая поток абитуриентов в сторону частных школы для девочек. Но что касается высших школ, то еврейские девушки подвергались тем же ограничениям, что и мальчики. Высшие женские курсы и Педагогические курсы в Петербурге ограничили прием еврейок пятью процентами. Устав Женского медицинского института, основанного в 1895 г., предусматривал сначала полное исключение еврейок. Но в 1897 году двери этого учреждения были открыты для ненавистного племени — ровно настолько, чтобы впустить их в пределах трех процентов.

Едва ли можно было ожидать, что еврейские юноши, исключенные из русской школы, будут питать особенно дружеские чувства к режиму, который растратил их жизнь, унизил их достоинство и запятнал их души. Еврейский отрок, выгнанный из дверей гимназии, стал озлобленным «экстерном», которого заставляли учиться дома и из года в год являться на экзамен школьному начальству. Огромное количество юношей и девушек, которым заградили дорогу в высшие учебные заведения России, уезжало за границу, устремляясь в зарубежные университеты и высшие профессиональные училища, где они научились по достоинству оценивать режим, который в их собственной стране им отказывал. преимущества, предоставленные им вне его. Многие из этих студенческих юношей вернулись домой, проникнутые революционными идеями, — живые свидетели прозорливости правительства, видевшего смысл своего существования в подавлении всех революционных стремлений.

6. Антисемитская пропаганда и погромы

Реакционная русская пресса, поощряемая и стимулируемая официальными евреями, развязывала все более свирепую кампанию против евреев. Русская цензура, известная во всем своей беспощадной жестокостью, душившая печатное слово и трепетавшая перед преступной мыслью о «возбуждении ненависти к правительству», тем не менее предоставила неограниченную свободу тем, кто насаждал ненависть к еврейству, и тем самым совершила равно уголовное преступление «настроение одной части населения против другой». Новое _ «Времени», самому массовому официозу, и его сателлитам в губернских столицах было позволено делать все, что им заблагорассудится. Они могли свободно клеветать на еврейскую религию, еврейский народ и еврейские общины. Когда во Франции началось знаменитое дело Дрейфуса, «Новое» «Время», оракул господствующих сфер России, встало на сторону евреям из французского генерального штаба и развернуло дикую клеветническую кампанию против евреев всего земного шара. Многие статьи, опубликованные в антисемитской прессе, едва ли можно было отличить от прокламаций, призывающих толпу к резне евреев.

Безусловно, наиболее эффективная пропаганда погромов проводилась, иногда без сознательного осознания последствий, самим правительством: упорно придерживаясь своей антиеврейской политики. Наблюдая за этим непрекращающимся издевательством над евреями со стороны российского законодательства и администрации, обращавшегося с евреями как с преступниками, наблюдая изгнание «нелегально проживающих» евреев и устраиваемые против них облавы, наблюдая постоянные издевательства над еврейских детей, выгнанных от дверей учебных заведений, и видя бесконечное множество других унизительных недостатков, непросвещенное русское население неизбежно проникалось убеждением, что истребление еврейства есть благородный и патриотический долг. Вкупе с обычными экономическими и национальными конфликтами это умонастроение не могло не привести к актам насилия.

В конце 90-х годов российский горизонт снова омрачил зловещую тень начала 80-х: погромы, сначала спорадические и в ограниченных пределах, вновь вспыхнули в разных частях черты оседлости. 18 и 19 февраля 1897 года в Шполе, городке Киевской губернии, произошел антиеврейский бунт. В газете «Новое» появился следующий официально инспирированный отчет о бесчинствах, в котором факты, несомненно, были смягчены. Время: