Политическое устройство этрусских городов с течением времени менялось. Первоначально во главе их стояли цари, обладавшие и сакральными функциями. Внешним их отличием, как у многих народов, был скипетр. Они носили золотую корону в виде венка из листьев дуба и расшитое одеяние типа тоги, пользовались троном и креслом, украшенным слоновой костью, которое можно было переносить. Символом власти были также фасции — пучок розог с воткнутой в них секирой. Все эти атрибуты были затем унаследованы Римом. В VI в. в этрусских городах, кроме Вей, царская власть была упразднена и заменена выборными должностными лицами.
Характер этрусского рода в достаточной мере не исследован. Ясно, что это был отцовский род, преимущественно с патрилинейным счетом родства. Предположительно можно говорить о росте значения входящих в род семей. Учитывая при этом достигнутый этрусками уровень развития производства и частной собственности, можно представить, что принадлежность к роду определялась уже в первую очередь общим именем.
В этрусских эпиграфических памятниках выявляется ряд терминов для обозначения социальных состояний. Этрускологи толкуют их по-разному. Так, «этера» в XIX в. считались аналогом греческих пенестов, пелатов или римских плебеев и понимались как зависимые, покоренные. В современной науке подчеркивается привилегированный характер «этера». Это либо знать, либо приближенные из числа клиентов, либо члены скрепленных клятвой дружин, включающих как родственников предводителя, так и его особо близких клиентов, т.е. сотоварищи, подобные македонским гетайрам.
Общепризнано зависимое положение людей, обозначаемых термином «лаутни», «летэ». На основании кратких билингв возможен перевод «лаутни» как «вольноотпущенный». Хозяйственный облик этрусского общества, а также изображение в художественных и письменных античных памятниках челяди в домах знатных этрусков предполагают наличие рабства. Возможно, что в число лаутни входили и рабы. Архаичность других общественных институтов позволяет охарактеризовать и рабство у этрусков как патриархальное.
Общество на заре этрусской истории было, конечно, архаическим, но уже цивилизованным. Этруски создали свою литературу, обогатив ее с течением времени новыми жанрами. Важное место занимали в ней священные книги. Часть их была посвящена гаруспицине, т.е. гаданиям по внутренностям жертвенных животных, другая — гаданиям по молниям, третья содержала нормы основания городов, межевания полей, освящения храмов и прочие гражданские установления, впоследствии воспринятые римлянами. Древность книг удостоверяется тем, что им приписывается чудесное происхождение. Автором их считался бог Таг Более поздней была историческая литература и драматургия, испытавшая греческое влияние. Этруски знакомы были с музыкальной культурой и считались в древности изобретателями духового инструмента — трубы. Музыка сопровождала прежде всего сакральные действа. С религиозной сферой было связано и развитие зрелищ и спортивных состязаний — всадников, кулачных бойцов, на колесницах. Погребальный ритуал включал в себя и поединки гладиаторов. В прямой связи с сакральными потребностями находится и изобразительное искусство этрусков. Скульптура и рельеф составляли декор храмов и погребальных камер, фресковая живопись — богатых погребений, особенно в Тарквиниях. Этрусский пантеон включал богов, среди которых выделялись Тин, Уни и Мэнерва, идентифицированные в Риме с Юпитером, Юноной и Минервой, и более скромных, которые «ведали» отдельными явлениями природы и человеческой деятельностью. Они назывались лазами.
Как видно, в Италии раннего железного века имелось многообразие различных культур. В их оценке выдвинуты две противоборствующие точки зрения. Согласно одной, всеми достижениями италийцы обязаны греческому влиянию. Другая все приписывает заимствованиям у этрусков как посредствующего звена между Востоком и Италией. Обе полностью отказывают Италии в самостоятельном культурном развитии. Влияния, разумеется, имели место. Наиболее ранние исходили от ахейских греков. С VIII в. до н.э. они были усилены греческими колонистами, воздействовавшими и на этрусков, роль которых возросла в VII-VI вв. Оба мнения недооценивают или игнорируют местное начало и упускают из виду тот факт, что народы, находящиеся на идентичной или аналогичной стадии социально-экономической эволюции, вырабатывают сходные представления и формы их выражения. Не учитывается и существование доиндоевропейской этнической общности в Средиземноморье, объясняющей сходство культурных форм в этом ареале. Но в науке теперь высказаны обоснованные положения о местных корнях италийской культуры, о самобытном характере римских религиозных представлений и их оформлении в оригинальной италийско-римской мифологии.