История Европы. Том 1. Древняя Европа

Многочисленность и прочность сельских общин препятствовали распространению во Фракии рабства. Надписи рабов, в основном происходящие из городов, малочисленны, причем большей частью в них упоминаются только рабы-управители. Возможно, в большем числе рабы были заняты на принадлежавших императору золотых приисках, где они трудились под надзором какой-нибудь воинской части. Слабое развитие рабства и преобладание свободного сельского населения обусловили то, что во Фракии не наблюдалось симптомов кризиса в отличие от Италии и провинций, имевших многочисленные рабовладельческие виллы. Напротив, во второй половине II и первой половине III в. Фракия находилась на подъеме. Фракийцы играли немалую роль в войске — фракийцем был даже выслужившийся из рядовых император Максимин. Тогда же оживляются местная культура, туземные культы, особенно наиболее распространенный культ богов-всадников, чаще всего носивших наименование «Герой» с топонимическими или этническими эпитетами либо с эпитетами «господин», «милостивый» и т.п., но выступавших и под именами греческих богов — Аполлона, Зевса, Асклепия. Много памятников было посвящено Артемиде, Дионису. Строились храмы, не только городские, но и сельские. Видимо, как и в других провинциях, население которых в это время поставляло основную массу рекрутов, ветераны и военачальники, становясь более или менее крупными землевладельцами и приобретая власть, обращались к своим привычным, хотя частично эллинизованным и романизованным, культам.

О большой роли сельского населения Фракии свидетельствует тот факт, что, несмотря на потери, понесенные Фракией от вторжения варваров, и изменения, происшедшие там в конце III и IV в., только в 392 г. фракийские крестьяне в качестве колонов были прикреплены к своим земельным участкам, причем с оговоркой, что они служат земле, но остаются свободными в отличие от колонов других провинций, уже давно фактически столь же бесправных, как рабы.

Иным было положение в Ахайе. Для нее характерно было отсутствие или, во всяком случае, незначительное число свободных крестьян и больших латифундий. Крупное землевладение складывалось из многих отдельных имений. В зависимости от естественных условий в разных областях преобладало или интенсивное виноградарство и оливководство, работавшие на экспорт, или скотоводство. Земля возделывалась рабами или арендаторами, но, судя по условиям манумиссий I-II вв., требовавших от отпущенников пожизненных отработок и предоставления патронам детей рабов (1-2), рабов не хватало и эксплуатация как их, так и отпущенников усиливалась, а из-за немногочисленности крестьян недоставало и арендаторов. Земли пустели. В своей знаменитой «Эвбейской речи» Дион Хрисостом предлагает сажать на заброшенные земли бедняков, скопившихся в городах, практически не имеющих средств к существованию и ждущих подачек от богатых горожан. Процветало ростовщичество, и катастрофически росла задолженность людей среднего достатка. Имущественная и социальная дифференциация резко обострилась. Наряду с массой бедноты выделилась богатая верхушка из пришлых римских граждан и получивших римское гражданство греков. Эта верхушка фактически заправляла всеми делами городов, где члены местных знатных семей по многу раз занимали одни и те же выборные должности. Между группами олигархов шло постоянное соперничество, в которое втягивались наместники, римская знать, а иногда и сами императоры. Яркой иллюстрацией тому служит история крупнейшего богача Ахайи Герода Аттика, ученого софиста, консула, друга Марка Аврелия, женатого на дочери римского сенатора, владельца многих имений и выдающегося эвергета, «благодетельствовавшего» не только родным Афинам, но и другим городам. Конкурировавшие с ним семьи знати всячески старались его погубить, выдвигая разные обвинения и пуская в ход демагогию, ибо народ, видимо, несмотря на все благодеяния, ненавидел Герода, у которого все были в долгу. И хотя «филэллин» Адриан всячески покровительствовал Афинам и вообще грекам, Ахайя выйти из состояния хронического застоя не могла. На ее примере особенно наглядно видно, что выход из упадка, вызванного кризисом рабовладельческого способа производства, был невозможен там, где не оставалось достаточно многочисленного свободного крестьянского населения, за счет вовлечения которого в орбиту влияния крупных землевладельцев могли зарождаться элементы новых, намечающих выход из кризиса форм.

При всех внешних признаках процветания в «золотой век» Антонинов уже стали обнаруживаться некоторые тревожные симптомы надвигающегося кризиса. В общем смысле их можно определить как начало разложения основных устоев и наиболее характерных черт античного общества, начало сближения его с обществами неантичными, не знавшими такого переворота, который был вызван на заре его истории победами демоса и плебса, обусловившими своеобразие античного пути развития.