История фашизма в Западной Европе

В июле — августе 1935 г. состоялся исторический VII конгресс Коминтерна, знаменовавший новый этап в международном коммунистическом движении. Обобщая опыт коммунистических партий Европы и Америки, участники конгресса пришли к выводу о том, что преградить путь фашизму можно лишь путем создания коалиции всех классов и групп, интересам которых угрожал фашизм. Успех антифашистского движения зависел от степени единства рабочего класса, а поэтому вопросы, связанные с единым рабочим фронтом, приобрели особое значение. Решения VII конгресса произвели большое впечатление в Испании. Левые социалисты в их органе «Кларидад» положительно оценили конгресс. Левореспубликанская пресса подхватила термин «Народный фронт» применительно к разного рода коалициям, прежде всего к складывающейся летом — осенью коалиции левых сил.

30 декабря 1935 г. разразился очередной правительственный кризис. Несколько дней спустя президент республики Н. Алькала Самора распустил кортесы и назначил новые выборы на 16 февраля 1936 г. Избирательная кампания началась в напряженной обстановке, а невиданная с первых лет республики атмосфера легальности предельно обнажила страсти. Выборы должны были сыграть роль плебисцита. 15 января был подписан Избирательный пакт левых партий — так официально назывался документ, который вошел в историю как Пакт о Народном фронте.

До этого все попытки добиться ревизии конституции кортесами, избранными в ноябре 1933 г., кончались неудачей, так как правые не имели в них абсолютного большинства[821]. На выборы 16 февраля Хиль Роблес, в то время общепризнанный духовный лидер реакции, шел с лозунгом: «Не менее 300 депутатов!»

Б те дни, когда только начинались переговоры о пакте левых сил, 15 и 16 ноября 1935 г., в Мадриде заседал II Национальный конгресс фаланги. Повестка дня конгресса предусматривала обсуждение «возможности создания Национального испанского фронта» как антипода образованного в те дни Народного фронта. Отвечая тем, кто предлагал ограничиться бойкотом выборов, Прямо де Ривера и Руис де Альда настаивали на предвыборном союзе с правыми, но не с Национальным блоком, а с СЭДА. Выступая за создание единого лагеря правых против Народного фронта, Примо де Ривера видел в этом единственную возможность для кандидатов от фаланги быть избранными в кортесы.

24 декабря 1935 г. политическая хунта фаланги вновь подтвердила решение принять участие в выборах на стороне правых партий, сохраняя при этом независимость идеологии. Единственный пункт, который фалангисты нашли возможным признать, как совпадающий с их точкой зрения, был «антимарксизм и антисепаратизм»[822].

Однако правые не горели желанием включать фалангистов в свои избирательные списки: фаланга, по мнению руководителей СЭДА, обладала ограниченным политическим влиянием в массах, и вряд ли можно было ждать существенного прибавления голосов за ее счет. И хотя сам Примо де Ривера не только не скрывал, но и, напротив, широко рекламировал свои антикоммунистические взгляды, демагогические приемы и псевдорадикальная фразеология фалангистских идеологов продолжали шокировать консерваторов из СЭДА. Переговоры фалангистов с Хилем Роблесом начались в декабре 1935 г. и закончились безрезультатно. Много лет спустя, в мае 1959 г., Хиль Роблес так объяснил свое негативное отношение к предложению Примо де Ривера: было бы нелогичным для такой откровенно антипарламентской группы, как фаланга, претендовать на значительное представительство на выборах[823].

Фаланга завела свои собственные избирательные списки.

Предвыборная пропаганда фаланги представляла образец самой безответственной демагогии: избирателям были обещаны немедленная аграрная реформа, поощрение мелкой промышленности, полная занятость для всех рабочих и служащих[824].

Лидеры фаланги заверяли избирателей, что ее первым правительственным актом, если она придет к власти, будет повешение мультимиллионера и архиреакционера Хуана Марча[825]. Известно, что именно Хуан Марч финансировал фалангу с самого начала. Но избирателей не ввели в заблуждение демагогия и псевдорадикализм фалангистов. Фаланга получила всего 40 тыс. голосов. Даже Примо де Ривера, внесенный, помимо Мадрида, в списки еще шести избирательных округов, не собрал достаточного числа голосов, чтобы пройти в кортесы[826]. 16 февраля победил Народный фронт. Революционная активность испанского рабочего класса, сумевшего накануне выборов в кортесы, объединить в антифашистской борьбе трудовой народ и мелкую, а также часть средней буржуазии, закрыла перед правыми возможность завоевания власти парламентским путем.