История фашизма в Западной Европе

Руководство фаланги, как и прочие правые, в первые часы после выборов находилось в крайней растерянности. Обстановка вынуждала к осторожности. 21 февраля Примо де Ривера рассылает циркуляр местным руководителям фаланги, предлагая им воздерживаться от проявления открытой враждебности к новому правительству и от демонстрации солидарности с потерпевшими поражение правыми[827]. Одновременно лидеры фаланги лихорадочно ищут союзников. В те же дни фаланга начала издавать ежедневную газету «Арриба», и, если судить по терминологии ее статей, фалангисты пытались предстать перед своими читателями не меньшими социалистами, чем деятели социалистической рабочей партии.

Но вскоре фалангисты оправились от замешательства. И когда западногерманский историк К. Меркес отмечает, что «после выборов 16 февраля экстремисты побежденных партий апеллируют к оружию»[828], то это прежде всего нужно отнести к действиям фалангистских боевиков начиная с первых дней марта 1936 г. 13 марта группа фалангистов организовала покушение на видного социалиста, одного из авторов конституции 1931 г. — Хименеса де Асуа. Сам он остался жив, но был убит охранявший его полицейский. Вечером того же дня газета «Эль Сосиалиста» закономерно задала вопрос: «Действительно ли у власти левые? Перевороты без счета, покушения, инциденты». 14 марта фаланга была запрещена, а на следующий день премьер-министр М. Асанья отдал приказ об аресте Примо де Ривера как руководителя организации, совершившей покушение. С ним были арестованы и помещены в тюрьму «Модело» члены политической хунты фаланги, находившиеся в то время в Мадриде.

Тюрьма «Модело» славилась своим либеральным режимом и была широко открыта для посетителей. Не составляли исключения и многочисленные визитеры Примо де Ривера и других фалангистов. Члены политической хунты фаланги, находясь в тюрьме, цепко держали в руках все нити управления своей организацией. Как только Примо де Ривера получил возможность общения с внешним миром, он отдал указание ячейкам фаланги уйти в подполье и перестроить свою деятельность[829]. Фаланге удалось издать несколько номеров подпольной газеты «Но импорта» («Все равно»). Для настроений лидеров фаланги и редакторов этого листка весьма характерна статья члена политической хунты, «узника» «Модело» Руиса де Альда «Оправдание насилия», с восторгом встреченная всеми правыми: автор ее призывал совершить государственный переворот[830].

16 июня, в день открытия кортесов, глава СЭДА Хиль Роблес, обратившись к правительству республики с внеочередным запросом, повторил тезис Руиса де Альды: «Мы скоро будем присутствовать на заупокойной мессе по демократии»[831]. Правые, весьма скептически относившиеся до этого к фаланге, встав после победы Народного фронта окончательно на путь внепарламентской борьбы, рассматривали ее как одно из орудий фашистского переворота. По свидетельству Фернандеса Куэсты, после выборов в феврале 1936 г. правые изменили свою позицию. «Деньги потекли рекой». Субсидии фаланге, по его словам, составили 300 тыс. песет[832]. Однако и эта цифра представляется нам заниженной. Щедрые пожертвования позволили довести в мае — июне 1936 г. численность фалангистской милиции (это была зеленая молодежь, преимущественно из мелкобуржуазных кругов) до нескольких тысяч[833]. Вооруженные отряды фаланги контрреволюционная буржуазия была склонна рассматривать как свою собственную милицию. В акциях фалангистских «пистолерос» принимали активное участие отряды фашиствующей «Молодежи народного действия», организационно примыкавшей к СЭДА. Лидер этой организации Рамон Ceppano Суньер поддерживал весьма тесные отношения с Примо де Ривера. Многие члены «Молодежи народного действия» в те дни вступили в фалангу.

Было время, когда фалангисты с притворным негодованием отвергали сам термин «фашизм», которым коммунисты заклеймили их организацию. «Испанская фаланга и ХОНС» не являются фашистским движением», — утверждал Примо де Ривера на страницах монархической газеты «ABC» 19 декабря 1934 г. Но времена изменились. 16 июня 1936 г. Кальво Сотело заявил в кортесах, что если его концепция нового государства является фашистской, как об этом говорят, то он сам объявляет себя фашистом[834]. Отныне многие консерваторы изъявляли готовность маршировать в одном ряду с фалангистами. Антиреспубликанская Испания фашизировалась.