История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I

Все вышеизложенное можно понять только интеллектуально, в смысле дискурсивного мышления. Тем не менее, хотя Идея Блага или Идея Красоты и представляет собой онтологический Принцип, не следует с ходу отвергать предположение о том, что этот Принцип и сам по себе может стать объектом Эрота и постигаться интуитивно. В «Пире» говорится, что Красота появляется перед душой, поднявшейся до подобной высоты, «неожиданно», а в « Государстве» утверждается, что Благо можно увидеть в самую последнюю очередь и только приложив определенные усилия. Эти высказывания, вполне возможно, подразумевают интуитивное озарение. В диалогах, которые мы называем «логическими», нет почти никаких следов мистического толкования Единого, но это вовсе не означает, что Платон не допускал такого толкования, а если и допускал, то ко времени написания «Парменида», «Теэтета» и « Софиста» от него отказался. Эти диалоги посвящены определенным проблемам, и мы не имеем никакого права ожидать, что Платон представит все аспекты своего учения в одном диалоге. Но и тот факт, что Платон никогда не предлагал сделать Единое или Благо объектом официального религиозного культа, вовсе еще не доказывает, что Платон напрочь отвергал возможность интуитивного и мистического познания Единого. В любом случае не следует думать, что Платон хотел радикально изменить греческую религию (хотя в «Законах» он предлагает очистить ее и намекает, что истинная религия заключается в добродетельной жизни и признании господства Разума во Вселенной, в частности того, что он управляет движением небесных тел). Впрочем, поскольку Платон считал, что Единое находится «за пределами» бытия и души, то ему бы и в голову не пришло сделать его объектом религиозного культа. В конце концов, даже неоплатоники, признававшие, что Единое можно познать только в состоянии экстаза, придерживались традиционных религиозных верований.

Рассмотрев этот вопрос, мы приходим к заключению, что а) метод, которым пользовался Платон, является, без сомнения, диалектическим; b) в то время как использование им мистического подхода остается под большим сомнением. Тем не менее нельзя отрицать, что некоторые отрывки из работ Платона носят мистический характер; вполне возможно, что Платон и сам хотел, чтобы они были поняты именно так.

13. Совершенно очевидно, что Платонова теория Форм была громадным шагом вперед по сравнению с досократовой философией. Он порвал de facto с материализмом досократиков, утверждая, что существует нематериальное и невидимое Бытие, которое вовсе не тень этого мира, а гораздо реальнее его. Соглашаясь с Гераклитом, что поскольку чувственные вещи находятся в процессе изменения или становления, то их нельзя назвать реально существующими, Платон тем не менее понимал, что это только одна сторона вопроса. Существует истинное Бытие, стабильная и постоянная Реальность, которую можно познать и которая, по существу, является высшим объектом познания. С другой стороны, Платон не повторил ошибки Парменида, который, приравняв Вселенную к неподвижному Единому, был вынужден отрицать изменение и становление. Для Платона Единое трансцендентно, поэтому становление не отрицается, а принадлежит «сотворенному» миру. Более того, Реальность сама по себе не лишена Ума, жизни и души, и потому в Реальном существует духовное движение. И больше того – даже трансцендентное Единое не лишено Множественности, так же как объекты этого мира не лишены единства, ибо они причастны к Формам или имитируют их, а потому, до некоторой степени, причастны к мировому порядку. Они не до конца реальны, но и не принадлежат к не–бытию, они имеют свою долю в Бытии, хотя истинное Бытие и нематериально. В мире присутствует Ум и его творение, порядок; Ум, или Разум, пронизывает этот мир, вовсе не являясь простым Deus ex machina, как Нус Анаксагора.

Но теория Платона является шагом вперед не только по отношению к досократикам, но и по отношению к софистам и самому Сократу. По отношению к софистам потому, что Платон, признав релятивность непосредственного ощущения, отказался, подобно Сократу до него, признать относительность науки и моральных ценностей. По отношению к Сократу потому, что Платон не ограничил свои исследования сферой этических норм и понятий, а распространил их на область логики и онтологии. Сократ, насколько нам известно, не предпринимал систематических попыток унифицировать Реальность, Платон же подарил нам идею Абсолютной Реальности. В то время как учение Сократа и софистов возникло как реакция на теории Единого и Множественного, созданные предшествующими космологическими системами (хотя, по существу, стремление Сократа дать четкое определение понятий имеет тесную связь с Единым и Множественным), Платон вернулся к проблемам, занимавшим умы космологов, и исследовал их на более высоком уровне с учетом достижений Сократа. Поэтому мы можем сказать, что он попытался синтезировать все то, что было ценного (или то, что казалось ему ценным) в учении досократиков и самого Сократа.