История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I

Я не стану отрицать, что можно привести много аргументов в защиту подобного толкования учения Платона; более того, это толкование весьма привлекательно для тех, кто хотел бы отыскать в нем строгую теистическую систему. Однако обыкновенная честность заставляет нас признать, что имеются очень серьезные доводы против него. К примеру, в «Тимее» Платон говорит, что порядок в мире установил Демиург, который создал природные объекты по образцу Идей или Форм. Демиург, возможно, является символом, олицетворяющем Разум, который, по мнению Платона, управляет миром. В «Законах» он предлагает создать Ночное Собрание или Инквизицию для исправления и наказания атеистов. Слово «атеист» для Платона означало в первую очередь человека, отрицавшего господство Разума во Вселенной. Платон конечно же признавал, что душа и ум принадлежат Реальному, но нельзя с уверенностью сказать, что «местом пребывания» Идей Платон считал Божественный Разум. Конечно, можно возразить, что Демиург, по словам Платона, «пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому» и чтобы «все было хорошо». Эти фразы означают, что отделение Демиурга от Идей – это миф и что, по мнению Платона, Демиург – это Благо и Источник Идей. Из того, что в «Тимее» нигде не упоминается, что Идеи создал Демиург или что он является их источником, а, наоборот, говорится, что они существуют отдельно от него (Демиург изображается как Действующая причина, а Идеи – как Образец), вовсе не следует, что Платон не соединял их. Однако мы не можем и безоговорочно утверждать, что он их соединял. Более того, если Глава или Бог в шестом письме – это Демиург или Божественный Разум, кто же тогда Отец? Если Отец – это Единое, тогда мы не можем утверждать, что Единое и вся иерархия Идей – творение Демиурга¹⁸.

Однако если Божественный Разум не является первопричиной всего, тогда первопричина – это Единое, причем не только как Образец, но и как Создатель всего, существующий не только «вне» сущности, но «вне» разума и души? Если это так, то имеем ли мы право сказать, что Единое каким–то неизвестным нам образом (конечно же вне времени) породило Божественный Разум и что этот Разум содержит в себе Идеи в виде мыслей или «существует» бок о бок с Идеями (как показано в «Тимее»)? Иными словами, можем ли мы толковать Платона так, как толковали его неоплатоники?¹⁹ Упоминание о Главе и Отце в шестом письме может быть истолковано в поддержку этого утверждения, в то время как тот факт, что Идея Блага никогда не упоминается в связи с душой, может означать, что Благо выходит за пределы души, то есть оно больше, чем душа, но не меньше ее. То, что в «Софисте» Платон устами элейского чужеземца говорит, что «Реальность или сумма всех вещей» должна включать в себя душу, разум и жизнь, означает, что Единое, или суммарная Реальность (или Отец в письме 6), включает в себя не только Идеи, но и разум. Если это так, то каково тогда отношение Ума к Мировой Душе из диалога «Тимей»? Из этого диалога становится ясно, что Мировая Душа и Демиург – это разные вещи (ибо Демиург описывается как «создатель» Мировой Души); но в «Софисте» говорится, что разум должен иметь жизнь и что и то и другое должно иметь душу, «в которой они пребывают»²⁰. Однако, скорее всего, не надо понимать буквально слова о том, что Демиург создал Мировую Душу, особенно если учесть, что в «Федре» душа называется «началом, не имеющим возникновения» и что Мировая Душа и Демиург представляют собой имманентный Божественный Разум. Если бы это было так, тогда Единое, или Высшая Реальность, охватывало бы Божественный Разум (= Демиургу = Мировой Душе) и Формы и одновременно являлась бы их Источником (хотя и не Создателем во времени) – в определенном смысле, конечно. Тогда мы могли бы говорить о Божественном Разуме как о Разуме Бога (если бы мы приравняли Бога к Единому) и о Формах как об Идеях Бога. Однако следует помнить, что такая концепция была бы ближе к позднему неоплатонизму, чем непосредственно к христианской философии.

Платон хорошо понимал, какой смысл он вкладывал в свои теории, однако, учитывая, что до нас не дошли его лекции, следует воздержаться от безапелляционных заявлений, что он имел в виду то–то и то–то. Поэтому, хотя современному автору и кажется, что второе толкование более соответствует тому, что «на самом деле» думал Платон, он воздержится от того, чтобы безоговорочно заявлять, что в этом и заключается истинное учение Платона.

10. Теперь мы должны вкратце остановиться на математическом аспекте теории Идей, вызывающем столь горячие споры. Согласно Аристотелю, Платон заявлял, что:

1) Формы – это числа;

2) вещи существуют благодаря причастности к числам;

3) числа состоят из Единого и великого–и–малого или «неопределимой дуальности», а не из ограниченного и неограниченного, как думал Пифагор;

4) математические сущности занимают промежуточное положение между Формами и вещами.

О предметах   или о «посредниках» я уже говорил в разделе о Линии; осталось, таким образом, рассмотреть следующие вопросы: