История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Трансценденция (трансцендирование) есть «перешагивание за реальность», вхождение в сферу бытия, недоступного непосредственно человеку. Оно «сказывает себя» через шифры. С шифрами как языком транс- ценденции человек сталкивается при рассмотрении метафизических предметов, которые проявляются в богатстве исторически сложившихся мифов, религиозной догматике, метафизике, поэзии, в целом во всем, что вовлекается в метафизический опыт. Собственно в чтении шифрограмм, а стало быть, и достижении трансценденции заключается смысл экзистенции. Стало быть, экзистенция всегда соотнесена с трансценденцией, дающей нам свободу. В этом смысле как возможная экзистенция человек свободен.

Именно в трансценденции достигается полная уверенность в подлинной действительности. Ею у Ясперса выступает Бог, которого он определяет как «трансценденцию над всем миром или до всего мира»[1745]. Он доступен экзистенции непосредственно, ибо действительное бытие Бога абсолютно, безусловно, его бытие ощущаемо непосредственно для каждого человека, но действительно постигнуто оно никогда быть не может. Только в Боге как безусловном человек осознает себя тем, кто он есть сам. «Бог, — замечает в этой связи Ясперс, — есть для меня в той мере, в какой я сам подлинно существую»[1746]. В Боге человек обретает свободу. Свобода дана нам трансценденцией: чем подлиннее свобода человека, тем более он уверен в Боге. Этой уверенности в абсолютной трансцендентности Бога противостоит уверенность в незавершенности и бездонности мира, а тем самым и готовность постоянно вслушиваться во все способы бытия мира, в события и собственные деяния во временном процессе всегда незавершенной жизни. Бытие мира не есть само по себе. По Ясперсу, оно распознается как язык Божий, в нем осуществляется слово Божье. Потому, наше бытие есть «встреча экзистенции и трансценденции»[1747]. Но поскольку встреча экзистенций и трансценденциие есть встреча в мире, то она связана с миром в это время, «здесь» и «теперь».

Стало быть, Богоотношение человека постигается только там, где совершается прыжок в подлинное бытие. Лишь вступая в сферу безусловного (трансцендентного), человек ощущает направляющее руководство Бога. Но как это возможно, если самого Бога в качестве однозначно определенного, живого не существует? Почему вообще возможна встреча Бога с человеком?

По словам Ясперса, эта встреча возможна потому, что «трансцендентный Бог имеет личностный аспект. Он — личность, к которой обращается человек. Существует стремление к Богу, стремление услышать Бога. Из этого возникает страстное желание человека искать личного Бога»[1748], о чем собственно свидетельствует библейская религия как религия молитвы. Молитва в своей чистой форме есть восхваление и благодарение Бога. Она завершается доверием Богу: Да будет воля Твоя.

Библейская религия и Библия рассматриваются Ясперсом в качестве основы экзистенциального философствования, ибо они дают человеку постоянную ориентацию и служат источником незаменимого содержания. «Библия, — по его словам, — хранилище тысячелетних пограничных опытов человечества. Они озарили дух человека, и он уверовал в Бога, а вместе с тем и в самого себя»[1749].

Завершая реконструкцию экзистенциального философствования Ясперса, еще раз подчеркну основополагающие его установки. Исходной является мысль, что хотя человек есть ничто в закоулке бесконечного мироздания (эта мысль сходна с известным определением Паскаля человека как «ничтожной былинки в бесконечном космосе, но былинки мыслящей»), всё же в своем конкретном бытии человек касается всего того, что есть над бытием мира и до него. И это бытие человека может быть ухвачено только в основной (духовной) ситуации, в которой находит себя человек, в частности, в пограничной ситуации.

Другой фундаментальной мыслью Ясперса является утверждение, что человек не может быть понят как «развившийся» из животных, его нельзя I выводить из чего-то другого, ибо он — непосредственная основа всех вещей. Понимание этого означает свободу человека, которая в любой другой тотальной зависимости его бытия утрачивается и лишь в этой тотальной - зависимости полностью обретает себя. А это значит, что все виды зависимости в мире не затрагивают самого существа человека, стало быть, всякое знание о человеке есть мнимое знание. Ни одно исследование человека не может постичь его в целом, ибо, по словам Ясперса, «человек всегда [больше того, что он о себе знает»[1750].