История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

   3) Человек, как некоторое соединение Божества с материальной природой, предполагает 3 составных элемента: 1) божественный; 2) материальный; и связующий два первых собственно человеческий. Единство эти трех элементов и составляет действительного человека. Между ними складываются следующие отношения: а) если отношение состоит в прямом подчинении природного начала божественному, то мы имеем первобытного человека; б) если же отношение заключено в подчинении божественного начала природному, то имеем природного человека; в) если же божественное и природное начало в равной мере действительны в человеке, то такое отношение составляет духовного человека.

По словам Соловьева, «понятие духовного человека предполагает одну богочеловеческую личность, совмещающую в себе два естества…»[1942] Таковой оказывается Христос, в котором достигнуто должное отношение между Богом и природой. Богочеловек — Бог, воспринявший человеческую натуру. Человекобог — человек, воспринявший божество. А воспринять божество человек может только в своей безусловной целости, в совокупности со всем, поэтому человекобог есть всечеловечество, или Вселенская церковь. Истинную миссию всякого народа Соловьев видел в участии в жизни вселенской церкви, в развитии христианской цивилизации. И русский народ, как народ христианский, чтоб выполнить свою миссию, должен «всем сердцем и душой войти в общую жизнь христианского мира»[1943] и стать той третьей силой, которая созидает целость общечеловеческого организма и рождает новую веру — веру в богочеловечество. И если мусульманский Восток «уничтожает человека и утверждает только бесчеловечность бога», а западная цивилизация стремится к исключительному «утверждению безбожного человека»[1944], то Россия во главе славянского мира, проводя последовательно до конца веру в Бога и веру в человека, приведет к истине Богочеловечества. Истинное богочеловеческое общество, созданное по образу и подобию самого Богочеловека, есть согласование божественного и человеческого начал. Совершенство человеческого начала дал Запад, божественного начала — Восток (в лице Византии и воспринявшую византийскую культуру России), который сохранил истину Христову и не «подпал трем искушениям злого начала» — рационализма, католичества и материализма.

Запад создал культуру, но исказил истину Христову. Восток хранит в чистоте божественную истину, но не создал культуры. Поэтому, по мнению Соловьева, только сочетание лучших сил Запада и Востока может создать совершенную христианскую культуру. Эта идея «великого синтеза» была, безусловно, навеяна Соловьеву славянофилами, в частности, Хомяковым в его церковном идеале как органическом синтезе Божественного и Человеческого.

Примирение и синтез крайностей Востока и Запада могут быть произведены лишь третьей силой, свободной от этих крайностей. Этим посредником \ Соловьев считал Россию, русский народ, национальный характер которого свободен от крайностей Запада и Востока. Правда, в отличие от славяно- I филов, признававших специфическую задачу России, Соловьев отожде- и ствляет русское с универсальным, всечеловеческим. У него русское национальное мессианство последовательно перешло в отрицание всяких ^ особенных черт русской народности. «Великое историческое призвание I России…, — пишет Соловьев, — есть призвание религиозное в высшем смысле этого слова»[1945]. Призвание России — восстановить цельность \ жизни человека и человечества, которое стало бы возможным на пути соз- i Дания Вселенской церкви на основе объединения церквей православия и! католицизма. Этим она бы восстановила социальную миссию исторического христианства. Россия и Рим восстановили бы христианское государство на Земле. Москва, как твердыня православия и преемница Византии, должна стать «третьим Римом». «Два Рима пали, третий — московское царство — стоит, а четвертому не быть…»[1946]