История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 3: философия XIX — XX в.

Психоанализ соединяли не только с марксизмом. Одной из самых “философичных” интерпретаций метапсихологии является направление, получившее название Daseinsanalyse или “экзистенциальный анализ”. Оно прямо связано с Daseinsanalytik (“аналитика здесь-бытия”) в “Бытии и времени” М. Хайдеггера. К ведущим теоретикам этого направления можно отнести швейцарских психиатров Л. Бинсвангера и М. Босса. Первый из них создал на основе идей Хайдеггера собственное философско-антропологическое учение, второй стремился к применению хайдеггеровской онтологии в психиатрии, не внося никаких собственных поправок. В обоих случаях исходным пунктом является феноменологический метод, противопоставляемый натурализму Фрейда. Различные варианты “гуманистической” и “экзистенциальной” психологии, широко распространенные в 60-х годах, представляли собой попытки переосмысления психоанализа в терминах феноменологии, экзистенциализма и философской герменевтики. Другим важным направлением стал “структурный психоанализ” Ж. Лакана, создавшего во Франции свою собственную ассоциацию (впоследствии расколовшуюся на несколько групп и обществ).

ПСИХОАНАЛИЗ И ФИЛОСОФИЯ

Фрейд неоднократно повторял, что “фабрикацию миросозерцаний” он отдает на откуп философам, тогда как сам он остается ученым и врачом. Он считал психоанализ частью единого “научного мировоззрения”, возникающего из коллективного труда людей науки. Философы к этому сообществу не принадлежат, поскольку они строят иллюзорные всеобъясняющие системы, да еще переоценивают роль “чистого” мышления и интуиции¹⁴. Однако статус психоанализа как опытной науки вызывает оправданные сомнения не только у философов неопозитивистской ориентации, указывающих на невозможность опытной проверки психоаналитических теорий, но и у многих сегодняшних аналитиков, пытающихся представить психоанализ как герменевтическую дисциплину. Конечно, психоанализ не является философским умозрением — его основой служила и служит психотерапевтическая практика, которая осмысляется, однако, с помощью той или иной системы категорий, имеющих философский характер. Для Фрейда был характерен натурализм, его “единое научное мировоззрение” оказалось, по существу, равнозначно той картине мира, которую давали естественные науки прошлого века. Представления Юнга о коллективном бессознательном связаны, с одной стороны, с учением Шопенгауэра о “мировой воле”, а с другой — с различными религиозными учениями и традициями. Фромм видит в человеке социально-биологическое существо, а его понимание экзистенциальных дихотомий отчасти совпадает с некоторыми концепциями, развивавшимися в русле немецкой философской антропологии. Иными словами, психоанализ соединим с самыми различными философскими учениями, зачастую диаметрально противоположными (естественнонаучный материализм — оккультизм, экзистенциализм — структурализм).

Вместе с тем во всех психоаналитических концепциях имеется нечто общее. Речь идет не только о таких понятиях, как “бессознательное”, “вытеснение”, “цензура” и др., применяемых практически всеми аналитиками. Независимо от характера принимаемой ими картины внешнего мира, она не играет большой роли в психоаналитических учениях. Более того, на внешний мир проецируются образы, которые проистекают из бессознательных влечений, и наличная в тот или иной момент картина мира всегда содержит в себе человеческие (иногда “слишком человеческие”) желания и иллюзии. Предметом изучения для психоаналитиков является душа, а потому в философии они чаще всего склонны к тому, что Гуссерль называл “психологизмом”, который иногда приобретает вид откровенного редукционизма: произведения искусства, научные и философские концепции, религиозные доктрины, политические идеологии сводятся к бессознательным мотивам их создателей. В ортодоксальном фрейдизме все эти творения слишком часто выступают как производные от стадий развития либидо и вытесненных детских влечений.

Другой особенностью всех психоаналитических концепций является их связь с психотерапевтической практикой, задающей особую “форму жизни” (Витгенштейн), которая не сводится ни к философскому умозрению, ни к экспериментальному научному познанию. Она произрастает из опыта общения, трансформации установок, ориентаций индивида в процессе овладения собственными душевными процессами при помощи аналитика. “Истинное” постижение собственного внутреннего мира приходит в инсайте (озарении), и такое озарение изменяет не только самоосмысление, но и весь ход жизни пациента.