История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 3: философия XIX — XX в.

Мур анализирует также характерное идеалистическое утверждение о том, что физические факты причинно или логически зависят от фактов сознания. Он, понятно, не отрицает самой возможности таких причинных связей (скажем, между намерением и действием человека). Его главная мысль в другом — обосновать естественное убеждение людей в том, что никакой факт сознания не мог бы изменить расположение предметов в комнате или отменить многолетнее существование Земли². В критике идеализма и обосновании позиций реализма Мур опирается на аргументы здравого смысла.

Защита здравого смысла. Позитивные аспекты теории познания Мура развернуты в статьях “Защита здравого смысла”, “Доказательство внешнего мира”³ и ряде других сочинений ⁴. Главные темы этих работ: обоснование знания о других людях и о физических объектах. Философ обращается к уверенности человека в том, что существует и, стало быть, является реальным нечто, отличное от него самого и непосредственно им воспринимаемое. В круг таких реалий входят и другие люди (“Природа и реальность объектов восприятия”). В работе “Некоторые основные проблемы философии” Мур перечисляет множество конкретных вещей, которые большинство людей “знает достоверно”. Так, каждый знает о существовании собственного тела, как знает и то, что оно родилось, развивалось, соприкасалось с Землей, что многие из живших умерли, что Земля в прошлом уже долгое время существовала. Мы знаем, что во вселенной были и есть материальные объекты и акты сознания, а также то, что множество объектов существует и тогда, когда мы их не осознаем. Мур подчеркивал, что истинность наиболее общих предложений — о существовании физических объектов, других людей и прочее — неявно заложена в общем способе нашего мышления, в присущей нам во многих случаях уверенности: это мы знаем. Философ подмечает, что даже отрицание таких положений уже неявно подразумевает существование того (или тех), кто их отрицает. А это допущение невольно тянет за собой и многое другое. Повинуясь здравому смыслу, подытоживает Мур, люди приходят к ряду взаимосвязанных убеждений, несовместимых с идеалистическим отрицанием физических объектов, реальности времени и многого другого.

Продвигаясь далее в обосновании существования внешнего мира на основе познанных фактов, Мур устанавливает тесную смысловую (аналитическую) связь понятий “быть внешним по отношению к сознанию”, “встречаться в пространстве” и др. В пределе его обоснований обнаруживаются очевидные факты, которые уже не поддаются критике и не нуждаются в защите. Человек не знает, откуда ему ведомы многие простые и бесспорные истины, он их просто с очевидностью знает. И это знание не может быть поколеблено. Отрицанию очевидного противятся весь здравый смысл и даже сам язык, ввергая нас в противоречия, становясь невнятным и запутанным. В подтверждение этого Мур приводил парадоксальные утверждения, например, “Идет дождь, но я в это не верю” и др. Размышления Мура на эти темы продолжались долгие годы. Он вновь и вновь возвращался к ним в лекциях, дискуссиях, публикациях, сохраняя опору на очевидность и здравый смысл. Важное значение для решения волновавших его проблем философ придавал анализу ощущений и других форм чувственно опыта.

Анализ чувственно данного. Много внимания Мур уделил вопросу о соотношении чувственных данных и физических объектов. Он полагал, что чувственно данное может иногда существовать без физического объекта. Его излюбленный пример такого ощущаемого — остаточное изображение после длительного взгляда на светящийся предмет. В связи с этим философа больше всего занимал вопрос: можно ли рассматривать чувственные данные при восприятии физических объектов как части их (этих объектов) поверхностей? В поиске ответа Мур постоянно колебался между противоположными точками зрения.

Сложность старинной проблемы, за решение которой взялся Мур, известна. Ведь предметы внешнего мира, включая других людей и даже наше собственное тело, даются нам только посредством ощущений, восприятий. Выйти за их пределы — понять, как выглядит предмет, когда его никто не видит, или как звучит мелодия, когда ее никто не слышит — людям не дано. А это значит, что уверенность в существовании предметов, мира, людей независимо от нашего сознания, должна опираться прежде всего на сами формы чувственного опыта человека, их внутреннюю многомерность, варьируемость и вместе с тем устойчивость, инвариантность определенных форм опыта, знаний. Такой подход в XVII —XVIII вв. был опробован великими британскими философами-сенсуалистами. Немало тонких аналитических наблюдений завещал своим продолжателям в XX век, в частности, Дж. Беркли.