История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 3: философия XIX — XX в.

Неверно понимать Новгородцева так, будто он, критикуя недостатки и противоречия демократии, становится ее противником. Философ категорически расходится с марксизмом в оценке значения, возможностей, форм и перспектив демократии. О Марксе Новгородцев пишет: “Он отвергал демократию во имя нового порядка, освобожденного от колебаний свободы и поставленного на почву норм твердых и непреклонных, связей безусловных и всеобщих. Тут очевидно движение от демократического распутья, от духа критики и терпимости, от широты и неопределенности релятивизма к твердому пути социализма, к суровой догме, к абсолютно рациональной экономической организации”¹⁹. И пусть всегда есть за что критиковать демократическое реформирование общества, нужно объективно исследовать и его преимущества, и его противоречия. Это цель современной концепции социальной философии, философии права. Все в жизни противоречиво — противоречива и демократия. Но если постепенному и свободному, хотя и противоречивому, развитию противопоставляется революция, то Новгородцев решительно на стороне реформаторской демократии — при условии, что она опирается на религиозные и национальные святыни. Об это говорит одна из его работ, которая называется “Восстановление святынь”. В ней Новгородцев отмечает, что бедность и оскудение демократических идей на российской почве в значительной степени проложили путь ложному народничеству, разожгли огонь, который, пророчествовал мыслитель, грозит поглотить Россию. “Те, кто этим целым не дорожил, те, для кого революция была все, а Россия ничто, те, для кого Россия была лишь костром для мирового пожара, совершенно последовательно настаивали на продолжении завоеваний революции...”²⁰.

Новгородцев был решительно настроен против революции. Он требовал отказаться от революционной психологии, от устремления все революционизировать и пересматривать. “Вначале стремились к народовластию, но достигли только безвластия”²¹. Произошло крушение народнических идей, которые были связаны с идеей бунта, “...сам по себе, в своей естественности и непосредственности, народ может быть и плох и хорош, и поэтому не надо самому народу поклоняться, а только идеалам и святыням его”²². Новгородцев ссылается также на слова Достоевского: народ “грешит и пакостится ежедневно, но в лучшие минуты, во Христовы минуты он никогда в правде не ошибется”. Все прошлое свидетельствует, что в душе русского человека уживаются рядом и тоска по воле, и тоска по Богу, и вот “тоска по воле разрывает иногда все связи и законы божеские и человеческие, переходит все грани и меры и условные, и естественные”²³. Тогда разражается революция. С точки зрения Новгородцева, народ, пережив кровавую бурю революции, должен пробудить свой дух, придти к тем своим святыням, которые связывают настоящее с прошлым, живущие поколения с давно ушедшими, и весь народ с Богом, как жребий, возложенный на народ, как талант, данный Богом народу. Это и есть главное, что завещал своему народу замечательный социальный философ России Новгородцев. Осознание и утверждение национального начала должно проходить не через революцию, не через подавление личности, не через веру в некий будто бы достижимый, но на самом деле так никогда и не реализуемый утопический идеал. Самое важное — личность в системе правового государства, в контексте глубокого нравственного религиозного переворота, ее права и обязанности. “Необходимо, — писал философ, — чтобы замолкли инстинкты революционных домогательств и проснулся дух жертвенной готовности служить общему и целому”. “Нужно, чтобы все поняли, что не какие-то механические выборы, какие-либо внешние формы власти выведут наш народ из величайшей бездны его падения, а лишь новый поворот общего сознания”²⁴. Этот завет выдающегося мыслителя России актуален и сегодня.

ЛИТЕРАТУРА

¹ О жизни и сочинениях П. И. Новгородцева см. : Зеньковский В. В. История русской философии: В 4 т. Л., 1991. Т. 2; Кузнецов Э. Русская философия права конца XIX —начала XX вв. М., 1989; Гурвич Г. В. Новгородцев как философ права // Современные записки. 1924. № XX; Соболев А. В. Павел Иванович Новгородцев // Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 3—10.

²Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 23.

³Там же. С. 31.

⁴Бердяев Н. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907. С. 77.

⁵Новгородцев П. И. Об общественном идеале. С. 364.

⁶Там же. С. 514.

⁷ Там же.

⁸Там же. С. 515.

⁹ Там же. С. 544.

¹⁰ Там же.

¹¹ Там же. С. 546.

¹² Там же.

¹³ Там же. С. 547.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Там же. С. 549.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Там же. С. 552.

¹⁸ Там же. С. 553.

¹⁹ Там же. С. 555.

²⁰ Там же. С. 563.

²¹ Там же. С. 566.

²² Там же. С. 568.

²³ Там же.

²⁴ Там же. С. 580.

Глава 2 НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ (1874—1948)

ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ